Лазарь Модель: Под кодом Судьбы. 3 глава. Есть ли у нас Выбор?

Другая  реальная история произошла также  под Москвой, только чуть раньше, в конце 80-х годов. Во времена Советского Союза.

В пятницу 9 часов вечера на шоссе, идущим к их даче, машин было много. «Припозднились  не только мы», – сказал Николай жене, увеличивая газ и крутя уверенным движением руль, обгоняя следующий  автомобиль. С его волгой мало кто мог сравниться по скорости и он с плохо скрываемым презрением легким поворотом головы провожал  очередную  «жертву».

Николай с детства прямо физически не мог быть сзади других. В третьем классе он занимался плаванием  и как-то раз на дистанции сто метров вольным стилем четыре пятых дистанции  был впереди всех, но когда на финише не хватило сил, его уже вытаскивали из бассейна – стало плохо с сердцем.

Николай женился на самой красивой девочке в школе. Вера поначалу не обращала на него внимания. Они учились в разных, хотя и параллельных классах, и её больше интересовали стихи, в то время она серьезно увлекалась поэзией и писала сама, после уроков ходила в студию бальных танцев, и, несмотря на природную красоту,  не интересовалась дискотеками.

Через три года после школы они поженились, но и сегодня по прошествии семнадцати лет в отличие от большинства друзей, успевших в это время  не раз сменить свои семьи, их отношения не поменяли своей девственности чувств. Их отношениям  не мешал  даже честолюбивый характер мужа, который быстро и ревностно продвигался по служебной лестнице. На работе в его подчинении работало немало красивых женщин, которые не отказались бы  от служебного романа   ним, но он слишком боялся  потерять жену и семью.

Их дочь, шестнадцатилетняя Маша, пошла красотой в родителей. Высокая, необыкновенно статная, с вьющимися черными волосами, она напоминала принцессу сказочного королевства. Сейчас, откинув на заднее сиденье автомобиля голову, она слегка подремывала, с трудом улавливая, о чем говорят родители.

Ночью Николай с Верой улеглись на веранде. Маша с бабушкой – матерью Николая Ниной Петровной, солидной, умной женщиной, ведшей себя не только с необыкновенным тактом, но и природным достоинством, устроились на своих кроватях в чисто прибранной и богатой для дачи убранством комнате дома.

Наступила летняя ночь. Душная, с запахом сена и жужжанием комаров. Как только  все окончательно стихло, он положил руку ей на плечо.

«Не надо», – чуть слышно сказала Вера. – Дочь услышит».

Он  терпеть не мог, когда она ему так говорила. Прожив столько лет вместе, Николай не потерял к ней ни юношеской пылкости, как бы это пафосно не звучало, ни мужской страсти. Ревновал ко всем. Один раз даже заставил уйти с работы, почувствовав внимание к ней её начальника. Вот и сейчас, как всегда, не терпя возражений, не заботясь о том, что могут услышать мать и взрослая дочь, спящие рядом  в  соседней  комнате, настоял на своём.

Наступившая  суббота пролетела как один миг, а утром в воскресенье в заключительном аккорде дачной эпопеи он помог матери вскопать грядки. Смотреть на него было одно удовольствие. Его мощное, спортивное тело, Николай продолжал заниматься спортом, ходя в группу карате, красовалось в лучах солнца. Мускулы на руках и спине производили сильное впечатление, когда он бросал лопатой землю.

Окончив работу, категоричным тоном, не терпящим возражений, крикнул: «Всё девочки, быстро собираемся и домой». Николай хотел успеть до потока машин. Жена и дочь привычно слушаясь, быстро собрались и через полчаса они были  в дороге.

Смешанный лес тенями пушистых деревьев мелькал за стеклом  машины, снова мчащейся на бешеной скорости. Теплый мягкий ветер лохматил прически женщинам, врываясь в кабину автомобиля. Настроение легкости, счастья и душевного комфорта наполняли их сердца.

Когда перед капотом машины упала на дорогу дерево, преградив дорогу, он еле успел нажать на тормоз, чуть не врезавшись в неожиданное препятствие. Они не успели ещё понять, что произошло, как из леса рядом  на дорогу вышло трое обросших мужчин, двое с автоматами, один с карабином на плече, которые быстро подошли к их  волге.

«Выходите!», – приглушенным голосом бросил хмурый мужчина, лет 60, судя по всему главный из этой троицы. Николай, Вера и Маша вышли наружу. Встав около машины, вся семья замерла в растерянности и нерешительности.

Пока двое из подошедших осматривали машину, обыскивая её, третий не сводил с них автомата. «Ничего», – нервно и с сожалением произнес один из обыскивавших.

«Хреново», – произнес главный.

«Возьмем тогда хоть её что-ли»,  – сказал самый молодой, указав пальцем на красивую Машу, осматривая девушку сальными  до невозможности  глазами.

«Давай», – согласился главный. «Цепляй её. А с этими … , – тут он  на секунду  задумался, –  пусть убираются к черту, пока я добрый».

Ясно было, что он не хотел поднимать пальбу.

Вера посмотрела на дочь, которая стояла ни жива, ни мертва, потом на мужа. Ей  казалось, что вот сейчас он взорвется, бросится на них, но … Николай стоял точно вкопанный, потупив взгляд.  От дикого страха, сковавшего всё  нутро,  он не мог  пошевелиться. Его крепкие, тренированные ноги словно приросли к земле, от которой он не поднимал глаз, забыв обо всем на свете.

Поняв это, жена с отчаянием в душе  тихо произнесла: «Не надо её, я сама с вами пойду». Молодой хотел было возразить, но старик, окинув не менее противным  взглядом статную фигуру женщины, обнял Веру  за талию и  … потащил  в лес.

Медленно, медленно, точно в замедленной съемке, машина тронулась с места, объехав по лесной колее дерево. Маша на заднем сидении сидела в полном оцепенении. Она была в состоянии отрешенном от действительности. Боковым  зрения Николай  видел Веру, которую уводили в лес. Она шла, но  казалось … была  мертва.  А он?