Вы знаете, что все такси в Барселоне — черно-желтого цвета?

Как и все в Барселоне, это — память о Гауди.

Только черно-желтого, по особому распоряжению мэрии, изданному в 1926 году.

Между прочим, согласно каталонской символике, черный — цвет траура, и желтый — цвет позора.

Так что такси в Барселоне везут на себе траур и позор.

Антонио Гауди погиб в том самом городе, который сам построил: не было бы Гауди — не было бы Барселоны.

Своей мировой известностью она обязана именно этому полусумасшедшему архитектору, строившему причудливые дома без инженеров-проектировщиков, без чертежей, без расчетов и без предварительного плана.

Здания с глазами вместо балконов, дворцы с зоопарком на крыше, литые ворота в виде дракона, кружевные башни, динозавр, улегшийся на крышу обыкновенного городского здания, собор, только отдаленно напоминающий собор — этому человеку в Барселоне разрешали все, и он по-настоящему старался.

Барселона была небольшим заштатным местечком, пока в ней не появился странный человек, носивший в кармане сырые яйца (потому что яйцо — символ красоты и вечности), ненавидевшему прямые углы (потому что прямой угол — придумка человека, а от Бога — это круг), строившему дома без перекрытий (НАСА только через несколько десятилетий выработало математическую формулу, по которой рассчитываются такие постройки) и готовому воплотить в камень волшебство.

Талант Гауди заметил еще один чудак, очень богатый барселонский промышленник, Эусеби Гуэль — он позволил чудаку строить все, что тот захочет, везде, где тот захочет, и так, как тот захочет.

Так Гауди получил в единоличное распоряжение Барселону — и, надо сказать, мало кто из получавших в единоличное распоряжение какой бы то ни было город, был так же милосерден к людям, искусству и красоте.

7 июня 1926 года Антонио Гауди, как обычно, прогуливался по городу, вглядываясь в облака — именно их он считал совершенными созданиями природы, дающими художнику творческую идею.

Ему было семьдесят четыре года, он был очень плохо одет — не потому, что не мог себе позволить, а потому, что сиюминутное всегда было ему чуждо.

А в Барселоне только-только пустили трамвай. И старик не заметил железное чудовище.

Ни один извозчик не тронулся с места, ни один автомобилист не рискнул подвезти несчастного — было очевидно, что раздавленный старик не заплатит за проезд. Никому из них в христеаннейшей, насквозь католической Барселоне в голову не пришли евангельские слова: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки (Евангелие от Матфея 7:12)». Какие там Заповеди! Какое там Евангелие! Спасибо — в карман не положишь, своя рубашка — ближе к телу, моя хата с краю, хорошими делами прославиться нельзя…

Его доставили в больницу для нищих стражи барселонского порядка. 

Три дня город, сбиваясь с ног, искал своего Гауди — но никто не догадался искать его в больнице для нищих.

Там он и умер, не приходя в сознание.

И тогда барселонская мэрия приказала всем извозчикам и всем таксистам города отныне и на веки веков носить на себе цвет траура по великому Гауди и цвет позора человеческой черствости.

А Гауди оказался куда милосерднее к Барселоне, чем мэрия.

По материалам Интернета.