Герман Арутюнов: ЧАСОСЛОВ БЫТИЯ. От автора

Видит Бог, я не собирался писать эту книгу, потому что вообще не имел представления о том, что такое часослов. Видел отдельные средневековые картинки знаменитых братьев Лимбург в книгах и в календарях, что-то в них притягивало. Но и только. Это потом я понял, что в каждой такой картине гениальные братья, выдающиеся мастера эпохи Возрождения, умудрились зашифровать само время. Причем, зашифровать не магическими формулами, как средневековые алхимики, а красками, линиями, расстояниями между объемами.

После многолетнего погружения в искусство и в народное творчество, после тридцати лет изучения аномальных явлений за время работы в журнале «Природа и человек», мне хотелось открыть философский камень, как алхимику, то есть поймать какую-то формулу творчества и волшебства, чтоб сквозь нее посмотреть на жизнь как через магический кристалл. И когда этой формулой, этим кристаллом оказался обряд, волшебный элемент времени, то есть одни и те же повторяющиеся действия, размеренные, как движение маятника в часах, я стал именно сквозь механизм обряда рассматривать все явления: историю, искусство, аномалии.

                   Фламандский Часослов Марии Медичи

Возник замысел книги именно с таким названием — «Магический кристалл». В ней мне хотелось в самых разных аномальных явлениях, с которыми сталкивался, рассмотреть обряд, как движущую силу любого явления, его мотор, его причину и процесс, обряд, как круговые повторяющиеся движения рук первобытного человека, вращающего деревянную палочку в куске дерева и ожидающего появление огня. Невероятно интересно, потому что вроде бы на первый взгляд чудо и обычная бытовая жизнь, это разные вещи, находящиеся в разных непересекающихся плоскостях, а на самом деле обряд их объединяет, и самый обычный человек всегда находится рядом с чудом, просто он об этом не подозревает.

Другое дело, что ни один обряд не расписан по деталям и по минутам, потому здесь нет и не может быть рецептов на все случаи жизни. Обряд – живая структура и зависит от многого: самочувствия, уровня подготовки и настроения проводящего обряд человека, состояния окружающей среды (наэлектризованность, намагниченность и так далее), погоды и массы других факторов. Поэтому один и тот же обряд, скажем, вызов дождя, каждый раз может чем-то отличаться от предыдущего…

Потихоньку подбирая материалы для книги «Магический кристалл», я параллельно со своим другом художником Юрием Сергеевым выстраивал круг времени или годовой календарь природы – другой свой замысел, параллельный «Магическому кристаллу», подход к обряду со стороны природы, где каждое время года повторяется, то есть заключено в круг, и каждый месяц повторяется, и все живые существа повторяют свои действия, будь то еда, учеба, ухаживание, строительство дома, рождение, смерть….То есть движение времени и есть самый наглядный образец или символ обряда, поскольку время движется по кругу и все элементы времени одинаковые и в этом механизме все бесконечно повторяется.

Часослов Марии Наварской

Таким образом, мы с художником обсуждали каждый месяц года – например, январь, февраль, март – вслух осмысливали его, рассматривали его особенности, его тайные движущие механизмы, потом он писал картину, а я писал текст. И вот, говоря об особенностях февраля, мы искали какие-то вечные действия-движения-жесты людей, характерные именно для этого времени. И в один прекрасный момент, не помню уже, у кого из нас, возникла мысль — по знакомой и знаменитой картинке братьев Лимбург найти средневековый календарь и там посмотреть эти самые действия-движения-жесты.

Поиски привели к «великолепному часослову герцога Беррийского» (он так и назывался, потому что был еще другой часослов, попроще – «прекрасный часослов герцога Беррийского»). Большую часть картин-миниатюр в нем написали знаменитые три брата — художники Жан, Поль и Эрман Лимбург. Оказалось, что в каждой картине, посвященной тому или другому месяцу, братьям удалось поймать нечто почти неуловимое — движения людей в данное время года, как некий вечный образ. На него стоит взглянуть, и ты как бы мгновенно оказываешься в не только в другом времени года, но и в другой эпохе. Это все равно, как оказаться у дороги – реки времени, вдоль которой месяцы расставлены как вехи. Или это движение по кругу на гигантском циферблате, где каждый час – это месяц года.

Часослов Жанны д Эврё

Разгадывание загадок содержания каждой картины потянуло за собой и интерес к названию самой книги. Оказалось, что и сам часослов, то есть книга часов, это тоже некий волшебный механизм Средневековья, в котором роль обряда выполняет время, точнее привязка ко времени всех описываемых и изображенных событий.

Особенно важная главная привязка – годовой календарь природы, в котором в природный ландшафт органично вписывались действия человека, то есть хозяина часослова и его окружения.

Часослов, как загадочная книга мертвых во времена Древнего Египта, настраивал на высокое, включал духовные каналы, побуждал помнить о заповедях, о том, что есть высший суд, на котором рано или поздно придется отвечать за все то, что хочется утаить.

Тем более странно, что часослов, этот инструмент воздействия на жизнь, своего рода пульт управления, уже через сто лет после появления книгопечатания был незаслуженно забыт. Таким образом, часослов и показался мне тем самым философским камнем, который достоин того, чтобы его возродить, попытаться его разгадать и получить ключ к тайнам жизни.

Не случайно есть такая русская пословица «На всякий час ума не напасешься». То есть нельзя серьезно и глубоко думать и о том и о другом и о третьем. Надо выделять главное в жизни, привязывать ум ко времени, к часам. Этому и способствует часослов. Достаточно просто открывать его время от времени и просматривать.

 Часослов Жанны Наварской

Ведь взгляд на картинку и сопровождающие ее слова – это и есть настройка на данное событие и данное время, хотим мы того или нет. Потому что человек – приемник и принимает через образы и слова любое время. А в часослове по страницам рассыпан талант художников, и лучшие отобранные тексты (Евангелие, псалмы, молитвы, мудрые мысли) усиливают эту настройку, делают ее легкой, точной и чистой. Так же как и природный часослов, где тщательно отбирались характерные приметы каждого месяца, его особенности.

Неожиданно, как открытие, мне вдруг ударило в голову, что привязка к часам возвращает нам первичные настройки, как кнопка recet в компьютере или в электронном словаре-переводчике возвращает заводские настройки. Нам это тоже необходимо, потому что отчуждение от природы, которое порождает город и все искусственное в нем, сбивает нам все естественные настройки. И мы уже не так видим, не так слышим, не так обоняем, не так чувствуем вкус, не так прикасаемся. И потому вообще не так живем.

К тому же часослов для его хозяина – это не только настройки, но и книга о его жизни, потому что все, что он туда собирает (историю рода, семьи, месяцеслов года с картинками жизни, молитвы, псалмы, выписки из Евангелия, жития святых, мудрые мысли), это лучшее, отобранное им же самим. И просматривание часослова – это постоянный обзор себя, собственной жизни, своих вкусов, то есть постоянное прикосновение к себе, к своей сути, которая, как многослойный кокон, закрыта от нас всякими наслоениями. Именно из-за этой многослойности мы долгое время просто живем и никак не можем определиться, найти главное дело своей жизни, которое бы и стало нашим предназначеньем. Некоторые находят себя уже в зрелые годы, а кто-то и вообще не находит себя, прожив сносную, но по его собственным меркам «пустую и чужую жизнь».

Для меня, не знаю, почему, тема предназначения всегда была самой волнующей, самой животрепещущей. С юности меня волновал вопрос «зачем мы живем, зачем живет каждый человек, каждый из нас?». И это в общении с людьми было мучительно и даже трагично, потому что многих этот вопрос смущает, они почти боятся его и не хотят на него отвечать. Может, от непривычки подниматься мыслью в такой холодный космос…

Такой настрой на нечто изначальное трагичен для обыденной жизни, особенно в личном плане. Мне, например, в юные годы в отношениях с девушками было всегда трудно, потому что хотелось понять их суть, вместе нащупывать эту суть, чтобы угадать предназначение. Это вызывало напряжение, скуку, настороженность, желание защищаться и даже раздражение: «С какой стати я должна работать на какой-то там свой потенциал, о котором я ничего не знаю? Чего тебе вообще от меня надо?»

Так что недописанная книга «Магический кристалл» была отложена до поры до времени, а ее место на моем рабочем столе занял «Часослов бытия». Его тема, как и тема любого аномального явления, и тема обряда, связана со временем, с цикличностью, с циферблатом, с движением по кругу. Но, если обрядом все-таки занимаются этнографы, то часословом, как это ни странно, – никто. Это тоже подогрело мой интерес.

И я решил, что «Магический кристалл» никуда не убежит, а вот возродить интерес к часословам, дабы восстановить вкус к глубине нашей жизни, замедлить ее, есть смысл и как можно скорее. Тем более, что вот это самое «замедлить скорость жизни» становится с каждым годом все актуальнее. Наша жизнь ускоряется, и это заметно уже даже и не ученому, а любому человеку. Мы видим по праздникам (Новый год, масленица, 8 марта, дни рождения), как быстро они повторяются. Кажется, только проводили старый год и встретили Новый, а год уже снова на исходе.

В этом не было бы ничего страшного, если бы ускорение жизни не сбивало у каждого из нас естественные природные настройки восприятия: зрение, слух, обоняние, осязание, вкус. Они искажаются, и человек с возрастом перестает быть тем идеально настроенным на мир приемником, каким рождается, перестает получать от простых радостей жизни удовольствие. Его не радует уже улыбка, чья-то готовность помочь, чья-то просьба о помощи, явления природы, растения, деревья, насекомые, птицы, рыбы, животные. Его не радуют уже люди. Почему? Потому что он – игла на все быстрее вращающейся пластинке жизни. И все, что может радовать – для него угроза этому скоростному движению, опасность притормозить. Иначе говоря, скорость жизни это дьявольский наркотик, на который человечество, толкаемое научно-техническим прогрессом, незаметно для себя село и начало отбрасывать все, что этой скорости мешает: обряды, традиции, обычаи, этикет, библейские заповеди.

Ускорение нашей жизни сейчас уже охватывает все сферы, в том числе духовные, даже церковь, где столетиями шло сокращение часов молитв. И именно сейчас это стали замечать рядовые священники, например, настоятель храма преподобного Агапита Печерского в Киеве протоирей Андрей Ткачев, который выложил в Интернете свои размышления об этом под названием «День с часословом».

«Большинство из нас, — пишет он, — видело часовни, которые название свое получили от особого молитвенного чина – часов, охватывающих собою суточный круг. Но вот что любопытно: часовни мы видели, почему они так называются, знаем, а вот чтобы читались в часовнях эти самые часы, не видели. Не видели, потому что часы в часовнях не читаются.
Мне неведомы причины этого недоразумения и его исторические корни. Но то, что это (нечтение часов в часовнях) не что иное, как болезненная странность без того больной жизни нашей, это мне ясно».

Часослов Иоанна Дамаскина

И с целью ощутить молитвенное движение суточного круга отец Андрей решил провести эксперимент – читать в течение суток все богослужебные часы, которые полагаются. В итоге он пришел к выводу, что «жизнь, родившая наши богослужебные чины, и жизнь, которую мы ведем, относятся друг к другу, как чаша воды из горного ручья и стакан хлорированной воды из крана». Почему, потому что часы, которые в церковных часословах привязаны к молитвам, очень важные – это разные события жизни Христа. И каждая молитва, привязанная именно к своему часу, — своего рода очистительный духовный фильтр. Например, в шестой час Христос был ко кресту пригвожден, и молитвы шестого часа напоминают об этом. А, если эти молитвы сокращены, и мы их в шестой час пропускаем, значит, иными словами, это все равно, что в фильтре нет целого очистительного диска.

Понимая, что время не остановишь и современного человека не вернешь на тысячу и более лет назад, отец Андрей предлагает «пожертвовать хотя бы один день жизни на то, чтобы провести его в молитвах строго по Часослову; в молитвах, произносимых в то самое время, для которого эти молитвы предназначены.»

Часослов короля Карла Смелого

То, что отец Андрей прав, подтвердило много откликов в Интернете. Например, такой:
«Полностью согласен! Чтение часов и Евангелия, если они постоянные, вводят человека в постижение многих вещей и смыслов, дают шанс на обретение неложного пути и освобождения от ненужных дел греха и страстей…»

Или такой: «Очень здорово подмечено наше современное духовное состояние — выбрать крутой подъем в горы к хрустальному источнику или просто открыть кран с хлорированной водой…»

А к чему может привести ускоряющееся вращение пластинки нашей жизни? Либо игла слетит, либо сорвется пластинка, либо взорвется вращающий ее мотор. О чем говорить, если на скорости невозможно рассмотреть цветок, стрекозу, капельку воды на травинке. То есть красоту, которая вызывает наше удивление и уважение к Творцу. Красоту на скорости не рассмотришь.

Какое-то время в юности я так был потрясен этим открытием для себя все ускоряющейся жизни, что стал писать на эту тему стихи. Например, такое…

«Все вверх и вверх, как свод огромной чаши,
Небесный свод уходит надо мной.
Мы на площадке времени все пляшем,
Все вместе на площадке, на одной.

Что заставляет нас так торопиться,
Дыша, жуя, общаясь на ходу?
Или боимся, может быть, свалиться
С вращаемой площадки в пустоту?

Не потому ль покой нам не дается,
Что вне движенья торжествует тьма?
Как видно этот танец не прервется,
Пока площадка вертится сама…

Земля – в одну, а мы – в другую, тени,
Бегущие от бессердечной тьмы…
Как будто равновесие вращений
Поддерживать рождаемся все мы!?!»

Это была слабая попытка объяснить все больше ускоряющуюся жизнь. Сейчас, когда я понимаю причину этого ускорения иначе, когда вижу, что это уже не просто философская проблема, а жизненно важная (ведь ускорение уничтожает все привычные нам ценности), и надо что-то делать, надо находить возможность замедлять жизнь.

Не случайно все значительные события нашей жизни замедляют ее: рождение, похороны, чествование, ухаживание, встречи, расставания, посещение храма, общение с природой…Значит и часослов, как сборник значительных событий и явлений, может замедлять нашу жизнь, то есть углублять ее, делать более значительной.

Почему мы начинаем ценить жизнь, когда она заканчивается? Потому что уже знаем ей цену и знаем ей меру. Мы ценим то, чему знаем меру. Часослов в этом смысле как стакан с рисками-делениями, каждое – мера. И, открывая часослов, мы прикасаемся ко времени своей жизни, укрепляя в себе чувство меры. А, когда измеряешь жизнь, то начинаешь ее ценить. Как говорят: «Тот уважает хлеб, кто знает ему цену».

Вообще Часослов — тема практически не исследованная. Единичные работы (один реферат и диссертация о книге Рильке) вообще и нет ни одной, на эту тему, касающейся нашего предназначения.
Книга о времени, как волшебном потоке, в который мы не знаем как погружаться…О том, как с помощью времени, включая энергию важных родовых событий, возвышать жизнь, превращать ее в бытие.

Это попытка рассмотреть жизнь с точки зрения циферблата часов, на фоне которого происходит все, что мы делаем. Попытка осмыслить цикличность, которую создает наше движение по жизненному циферблату, где важные события жизни – это деления, мимо которых движется стрелка-человек.
Книга о предназначении человека, каждого из нас, о том, как, используя время, продолжить линию рода, как попасть в себя, как реализовать свой жизненный потенциал, как продолжить линию предков, как включить в себе центры высоких энергий, как мыслить позитивно.
Книга о том, как попасть в себя, как реализовать свой жизненный потенциал, как продолжить линию предков, как включить в себе центры высоких энергий, как мыслить позитивно.

В то же время эта книга (она частично есть в Интернете на моем сайте — герман-арутюнов.рф) — мостик от православия к обычной жизни, к людям невоцерковленным, которые не ходят в церковь, потому что в церковной среде не принято ничего объяснять, не принято говорить о том, что такое Бог, что такое вера, что такое молитв…

 Часослов Ротшильда

Надеюсь, что получились не нравоучения, а размышления вместе с читателем, аналогии и примеры из жизни.

Часослов – интересная тема для всех, потому что любое существо и любое явление можно спроецировать на жизненный циферблат, выделить значимые события и расставить их по всему кругу. А потом один лишь взгляд на такой циферблат – это включение накопленной движением энергии.

Человечество началось со Слова, но Слово, привязанное ко времени, это еще большая сила. Церковь (наиболее организованная структура в человеческом обществе) до сих пор строит свою жизнь по часослову, в котором расписан каждый час и каждому часу подобраны нужные тексты…

На обложке книги пометка — «Для тех, кто любит думать». То есть это не для любителей чтива, то есть легкого, ни к чему не обязывающего чтения.
Мандельштам писал: «Мы живем, под собою не чуя страны», но вот писал ли кто-нибудь о том, что мы живем, под собою не чуя себя… Действительно, мы не знаем, для чего каждый из нас приходит в этот мир. Разве что некоторые в конце жизни догадываются. А почему, потому что пробуем себя в разных сферах, не изучая своих предков, не проецируя их судьбу и особенности на себя.

Книга «Часослов бытия» об этом…И о времени, как волшебном потоке, в который мы не знаем как погружаться…

Книга о предназначении человека, каждого из нас, о том, как попасть в себя, как реализовать свой жизненный потенциал, как продолжить линию предков, как включить в себе центры высоких энергий, как мыслить позитивно.

Понимаю, что для нашего общества Часослов пока явление преждевременное. Вот когда молитва станет потребностью и привычкой большинства и когда позитивность мышленья будет признана в обществе как ценность, тогда и часослов станет настольной книгой в каждой семье.

Герман Арутюнов.