Секс в электричке

– А  Вы помните  с чего  всё началось?

–С субботнего звонка по телефону. В 90-м году еще не было мобильных. А мой кнопочный,  с громоздким определителем номером,  стоял на небольшой тумбочке для постельного белья рядом с моей кроватью.

 Я жила тогда в однокомнатной уютной квартире недалеко от Киевского вокзала. Москва еще не была тем крупным мегаполисом, что стала сейчас, когда приезжаешь в какую-то часть города и не узнаешь её – настолько всё изменилось. Большие дома с рекламными огнями на крыше, крупные банки, торговые центры со стеклянными открывающимися дверями при приближении к ним – все эти изменения давно стали привычно – «непривычны»  человеку, родившемуся и выросшему в Москве.  

Тогда же всё было много скромнее, хотя вокзальные огни и в то время красиво отражались в ночные часы в окне моей комнаты. Но ещё больше я радовалась своей «однушке», которую родители оставили мне, съехавшись с бабушкой. Здесь мы и собирались жить с  Петром, который в тот день мне позвонил по телефону.

 С Петей мы познакомились на дискотеке. Он учился в финансовой академии, изучал английский, проходил практику в какой-то финансовой компании. Только мне всё это было неважно. Когда я увидела его в первый раз –  высокого, черноволосого, необычайно стройного, спортивного среди танцующих, у меня почему-то  заныло сердце и стало сосать под ложечкой.

За мной всегда ухаживало много ребят: и в школе, и в МГУ, где я училась на географическом факультете, но такое странное чувство к парню я испытала впервые. В тот день на дискотеке он тоже выделил меня среди танцующих, и через некоторое время мы уже танцевали вместе.

После дискотеки вечером он проводил меня  до дома. Был конец июня,  очень тепло на улице. Когда мы подходили к моему дому, листва веток распустившихся деревьев, задевала нас по щекам, дополняя то нежное, теплое,  романтичное состояние первого вечера. Не доходя до подъезда, он остановился, обнял меня за плечи,  не властно, но очень уверенно,  мягко прижал к себе и поцеловал в губы. С того вечера мы стали встречаться, чуть ли не ежедневно. Экзамены были позади,  нас «кружило», и мы радовались этому чувству внутри.

В ту самую субботу Петя и позвонил мне, чтобы вместе поехать на его дачу под Серпуховым.

– И что было дальше?

– Мы встретились у пригородных касс. Мне никогда не нравился Курский вокзал. И та злополучная суббота была не исключение. Бабульки  с тюками буквально  неслись  мимо нас по перрону. Мужики, бегущие на электричку, словно берущие последний плацдарм – дополняли картину суеты и хаоса. Молодые ребята и девчонки с какими-то криками, желающие что-то из себя показать. Словом, «лихие»  90-е были  в полной красе.   

Мы взяли билеты на Серпуховскую электричку, идущую прямо до станции назначения, сели в поезд. Поезд стоял уже на платформе, поэтому нам удалось даже занять места на лавочке около окна. Вагон быстро наполнялся. Через некоторое время электричка тронулась с места.

– Что произошло потом?

– Полный ужас. Но началось это не сразу. Сначала всё было, как обычно. Дома, мелькающие за окном, жилые кварталы города – меня всегда это  поражало, когда  ты едешь в загородной электричке, а мимо за стеклом проносится Москва со своими пятиэтажками, хрущевками, новостройками, уже появлявшимися в то время.

Так мы доехали до станции « Царицыно». Город кончился и за окном теперь мелькали подмосковные леса, имеющие какую-то внутреннюю красоту, свою энергию. Я не раз слышала от российских людей, живущих в других странах, что когда они возвращаются на время в Россию и видят березки, у них начинает «щемить» сердце.

Когда проехали Подольск, электричка заметно опустела. А еще через несколько станций в поезд вошло трое молодых людей: двое парней и одна девушка, и от того, что началось,  у меня перехватило дыхание.

Один из ребят и девушка  разделись до пояса и на глазах всех … стали заниматься сексом. Это произошла настолько быстро, что сначала никто толком ничего не понял. И лишь когда их тела стали извиваться вокруг друг друга, точно змеи, все сидящие в вагоне отвели глаза в сторону.

Нет, это была не «порнуха», показывавшаяся в те годы по телевизору. И даже не примитивизм – вид изобразительного искусства, где дома и деревья в убогом пейзаже показываются, как есть. Это было нечто такое, отчего тошнота непроизвольно подступала к горлу, и становилось  не просто противно, а тошнотворно и гадко. 

Затем – их третий «подельник» стал ходить по вагону и собирать деньги.

– Как прореагировал Петр?

– Мне трудно сейчас сказать. Прошло 20 лет. Мы опустошенные, молча,  шли к его даче, не замечая  по дороге ничего вокруг. В их двухэтажном доме никого не было. Мы и  ехали, чтобы побыть одним, но теперь сидели в разных комнатах, не подходя, друг к другу. Затем  быстро собрались и  вернулись в Москву.

– Как развивались ваши отношения после этого…?

 – Никак. Мы больше не виделись. Не знаю почему, но что-то надломилось в нас обоих. Словно нам показали «Зазеркалье», и светлые чувства, наполнявшие нас до этого, сломались о что-то  ИНОЕ …

                                                                                  записал Лазарь Модель.