АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ: «БУДЕМ ДРАТЬСЯ!» А. Стругацкий, 1988 / Вел беседу А. Чертков // Молодой дальневосточник (Хабаровск).- 1988.- 16 апр.- С. 8. Пер. в эл. вид Ю. Зубакин, 2004.

— Аркадий Натанович, какое направление в фантастике вам наиболее близко — как автору и как читателю?

— И как автору, и как читателю мне наиболее близка такая фантастическая литература, которая занимается большой проблематикой: общечеловеческой, философской, социальной, в том числе и философией личности.

— Кстати, в своих книгах вы постоянно поднимаете проблему взаимоотношений личности и общества. Так на чьей стороне вы — личности или общества? Или это зависит от конкретной ситуации?

— Человек всегда имеет обязанности перед обществом, и эта обязанность называется «долг». С другой стороны, и общество не всегда бывает право, видали мы всякое. Ведь развитие общества, бывает, на какой-то этап отстает от развития самых лучших, самых передовых его членов. Поэтому отношение к этой личности — двоякое. Если вы принимаете идеи этой личности, вы будете делать все, чтобы подтянуть общество до ее уровня. Если же эта личность ушла так далеко, что угрожает разрушением обществу, то при всей любви и симпатии к ней, мы будем, на стороне общества.

— А чем, на ваш взгляд, фантастика полезна обществу?

— Ну, это совершенно очевидно. Воспитание навыков нестандартного мышления… Ну и, как говорится, привыкание к будущему. Потому что будущее, по-видимому, ждет человечество очень сложное, очень противоречивое. И если мы въедем в это будущее на уровне мышления, тормозящего развитие, то мы не выдержим просто — ни конкуренции с Западом, ни вообще, я бы сказал даже, не выдержим мы борьбы за существование. Потому что речь сейчас идет о борьбе за существование человечества. Причем я имею в виду не только войну. Экология, наркомания, разврат, это отвратительное потребительство — и вот это все очень страшно. Так что, как говорится, будем драться!

— Чтобы к этому будущему мы пришли вооруженными?

— Да! Оснащенными навыками нового мышления! То есть тем, о чем говорил Михаил Сергеевич Горбачев: по-новому мыслить надо научиться. И вот здесь фантастика играет первостепенную роль. В области культуры, естественно.

— А какие проблемы есть сейчас у отечественной фантастики?

— Проблема, конечно, одна — издательства. Вот задумал, например, Госкомиздат этот самый тридцатитомник (имеется в виду «Библиотека фантастики», которая ныне уже выходит, но в 24-х томах — А. Ч.), создал редколлегию. И что же? Собрали туда кого угодно, на только не фантастов. И что получилось? Получилось плохо. И вот теперь, когда мы составили новую редколлегию благодаря новому руководству Госкомиздата, мы не можем, оказывается, отказаться от этого наследства. Потому что машина заведена, все уже в планах, под это уже деньги получены и затрачены, и мы уже ничего сделать не можем. И это только один пример. Нам позарез сейчас нужно два стола — в любом издательстве, в каком угодно. В «Советской России». В «Московском рабочем»… нет, в «Московском рабочем» нельзя, потому что он только москвичей печатает… В «Советском писателе». Два стола поставьте и посадите туда двух людей, которых мы вам назовем, — мы, то есть бюро Совета по фантастике при Союзе писателей СССР. И чтобы эти люди подчинялись только непосредственно главному редактору. И чтобы главный редактор использовал бюро Совета по фантастике в качестве коллективного рецензента. Вот что нам нужно всего-то навсего. Это триста рублей в месяц. И проблема будет решена.

— В середине 60-х годов начался новый этап в вашем творчестве, связанный с такими повестями, как «Улитка на склоне», «Сказка о Тройке», «Гадкие лебеди». По сравнению с предыдущим я назвал бы его этапом социально-критической фантастики…

— Да, философско-социальная тема…

— Чем же было обусловлено появление у вас этой темы?

— Знаете, я затрудняюсь сказать… Просто растущей грамотностью братьев Стругацких. Возросшей грамотностью, так скажем. В наш обиход вошли книги, которые раньше были от нас отрезаны: Фолкнер, Хемингуэй, Сэлинджер, наши блестящие писатели — Булгаков, кое-кто из авторов, чьи произведения дошли до нас в рукописях. Ну, нельзя же было торчать на месте и все время писать про путешествие на Венеру!

— Конечно-конечно. Но, наверное, и само время…

— А это уж само собой. Вообще, если попытаться проанализировать наши отношения со временем… время иногда оборачивалось против нас. И все же оно, как правило, остается и, я надеюсь, будет оставаться всегда нашим добрейшим другом. Самым лучшим нашим союзником.

— Ну да, так можно сказать, хотя бы потому, что 1987 год можно было назвать «годом Стругацких» — ведь и «Сказка о Тройке» наконец опубликована, и «Гадкие лебеди» — повести, которые двадцать лет не могли увидеть свет.

— Нет, все-таки я хотел бы называть 1987 год не «годом Стругацких», а «годом Ренессанса в советской фантастике», годом возвращения фантастике гигантского авторитета, который она приобрела в мире в начале 60-х в связи с работой тогдашней «Молодой гвардии». Что Стругацкие! Вот советская фантастика — она должна процветать, нарастать, драться за наши позиции здесь, за рубежом и где угодно.

— Кстати, раз уж зашел разговор, не могли бы вы в двух словах рассказать о том, чем была «Молодая гвардия» при Клюевой и Жемайтисе, то есть периода середины и конца 60-х?

— Это была блестящая редакция. Это было то, о чем сейчас можно только мечтать. Во-первых, Жемайтис сам увлекался фантастикой. И он выдал впоследствии несколько книжек, довольно интересных — о коммунистическом будущем. Во- вторых, Белла Клюева была совершенно бескорыстным любителем фантастики. Она просто поставила перед собой задачу создать советскую фантастическую литературу. И вдвоем они этого добились. Что еще можно сказать? Какие это люди? Хорошие люди! Друзья. Лжи не было никакой… Приношу я «Гадкие лебеди» Жемайтису, они уже были вставлены в тематический план, ну и все такое… и прихожу я, значит, к нему через неделю. «Ну как, — говорю, — Сергей, прочитал?» Берет папочку, «Вы хорошие писатели, Аркаша. На, возьми и иди, и иди, и иди отсюда…» Все честно было.

— В настоящее время, как я заметил, начался какой-то новый этап, новый виток в вашем творчестве, связанный с такими более усложненными по форме, по замыслу вещами, как «Волны гасят ветер» и «Хромая судьба». Не могли бы вы прокомментировать эти повести?

— Прокомментировать можно так. Ну, это разные вещи. «Волны гасят ветер» — это заключительная повесть трилогии о Максиме Каммерере… Нас просто поразила однажды такая довольно тривиальная мысль, что научно-техническая революция может привести к биологической эволюции человека. Вот как, например, в радиоактивном пепле островов Бикини появляются новые разновидности растений и животных, как в серных источниках на дне кратеров Курильской гряды появляются анаэробмые виды животных, так и здесь — сама среда начнет подталкивать эволюцию. Причем дело здесь не в том, что мы выступаем, так сказать, против дарвиновских идей, ламарковских идей, дело в том, — что в человеческом организме, по-видимому, скрыта масса потенций, которые только и ждут повода, чтобы проявиться. Эта мысль нас поразила, и мы, значит, стали с ней… «баловаться». А потом… потом нам пришла в голову вторая идея, которую мы нашли возможным сочетать с первой. То есть, какие бы ветры ни задували человечество, волны эти же ветры и. погасят. То есть, короче говоря, ежели все у нас будет благополучно в военном, экологическом и социальном смысле — нет таких ураганов, нет таких гроз, которые могли бы человечество сдвинуть хотя бы на шаг. Это очень стабильная система. Вот вам типичный пример применения фантастики к социальным проблемам… Ну, а «Хромая судьба»… Ну, как может, в конце концов, писатель не написать когда-нибудь о писателе?

— Говорят, что это ваша автобиография.

— В какой-то мере, да. Но уж если говорить об автобиографии, то первый автобиографический опыт пары Стругацких — это «3а миллиард лет до конца света». Там очень многие черты главного героя — Бориса Натановича.

— Аркадий Натанович, я знаю, что вы не любите вопросов о ваших планах на будущее. Тогда, быть может, расскажете о планах на настоящее? Что закончено, что будет публиковаться?

— Ничего не закончено. Правда, сейчас будет опубликован, по-видимому, в «Неве» наш самый большой по объему роман, который называется «Град обреченный». Что еще? Журнал «Смена», видимо, опубликует «Улитку на склоне». Полностью. Они недавно закончили публикацию «Сказки о Тройке», и теперь ее хочет еще раз опубликовать — вот недавно мне позвонили — один журнал, в первый раз слышу, — «Социалистический труд».

— Скажите, пожалуйста, Аркадий Натанович, а как вы относитесь к традиционным темам в НФ — «космическая опера», храноклазм?

— Очень люблю. Если хорошо написано, читаю взахлеб. Я очень люблю остросюжетную литературу, куда уж деваться-то. Детективы. И фантастику, которую пишут американцы. А также и англичане, например, Уиндем, Боллард… Вот сейчас стало известно, что умерла замечательная американская писательница Урсула Ле Гуин. Она вообще явление совершенно фантастическое. Она всех нас, конечно, обставила. Я никогда, не видел, чтобы идеи диалектического материализма можно было в образах воплотить. У нас ее печатают — ерунду всякую, ну вот вроде нашей «Страны Багровых туч». Чего она стоит по сравнению, скажем, с «Жуком в муравейнике», верно ведь? А вот «Левая рука Юрака» [«Левая рука Мрака» — Ю.З.]! Так сильно написано — я был просто восхищен.

— Еще такой вопрос. У вас в «Гадких лебедях» была процитирована одна песня Высоцкого. Вам доводилось с ним встречаться?

— Да мы ж друзьями были. Было время, когда мы с ним очень близко сошлись, очень любили друг друга. А потом по моей глупости, собственно говоря, и по Володиной неосторожности, наши дорожки разошлись. Я чувствую себя не то чтобы виноватым — перед собой, перед ним… Просто очень жалко. Как раз было время, когда мы дружили, он тогда еще писал сказки по мотивам нашей повести «Понедельник начинается в субботу», он приходил ко мне, пел — соседи поначалу рычали, а, потом на лестницах толпились, к дверям поближе… Нет, меня жизнь не обижала в этом смысле. С Андреем Тарковским дружили мы. И с Иваном Ефремовым была дружба… Наверное, склочный человек я, и с Ефремовым рассорился…

— Ну что ж, спасибо за встречу. И последний вопрос: что бы вы могли пожелать нашим читателям?

— Побольше читать. И не только фантастику. Но и фантастику тоже, ведь она страшно обостряет ум, учит рассуждать совершенно по-другому. И смелее становишься. А это очень важно в жизни. Так что читайте больше. И будьте смелее.

Вел беседу
А. ЧЕРТКОВ.