Александр Галич

05.11.2023 прочитало0

Про Парамонову

Ну, так что ж тут говорить, что ж тут спрашивать
Вот стою я перед вами, словно голенький
Я с племянницей гулял тети Пашиной
И в «Пекин» ее водил и в Сокольники.

Поясок ей покупал поролоновый
И в палату с ней ходил в Грановитую
А жена моя, товарищ Парамонова
В это время находилась за границею.

А вернулась — ей, привет, анонимочка
На фотоснимочке стою я и Ниночка
Утром встал я — нет моей кысочки,
Ни вещичек ее нет, ни записочки.

Я к ней в ВЦСПС, в ноги падаю,
Говорю, что все во мне переломано
Ты прости, что я гулял с этой падлою
Извини меня, товарищ Парамонова.

А она как закричит, вся стала черная,
Я на слезы, говорит, на твои — ноль внимания
Ты мне Лазаря не пой, я ученая,
Ты людям все расскажи на собрании.

И кричит она, кричит, а голос слабенький
А холуи уж тут как тут каплют капельки
И Тамарка Шестопал, и Ванька Дерганов,
И который референт, что из органов.
Ну прям тут как тут.

Ладно, утром прихожу на собрание
Дело, помню, как сейчас, было первого
Я, конечно, бюллетень взял заранее
И бумажку из диспансера нервного.

А Парамонова сидит вся в новом шарфике,
Как увидела меня — вся стала красная.
У них первый был вопрос «Свобода Африки»,
А потом уж про меня в части «Разное».

Как про Гану — все в буфет за сардельками
Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами
А как вызвали меня, то сник от робости,
А из зала мне кричат: «Давай подробности!»

Ну, так что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою я перед вами, словно голенький.
Я с племянницей гулял с тети Пашиной
И в «Пекин» ее водил и в Сокольники.

И в моральном, говорю, моем облике
Есть растленное влияние Запада,
Но живем-то, говорю, не на облаке
Это ж просто, говорю, соль без запаха.

Я и жалостью их брал и испытывал,
И бумажку что я псих им зачитывал,
Но поздравили меня с воскресением
Закатили строгача с занесением.

Вот тогда я взял букет покрасивее
И к подъезду номер семь для начальников,
А Парамонова как вышла — стала синяя,
Села в «Волгу» без меня и отчалила.

И тогда прямым путем в раздевалку я
И тете Паше говорю, мол, буду вечером.
А она мне говорит: «С аморалкою
Нам, товарищ дорогой, делать нечего!

И племянница моя Нина Саввовна
Она думает теперь то же самое.
Она всю свою морковь нынче продала
И домой по месту жительства отбыла».

Вот те на, ну, прям, вот те на!
Вот тогда иду в райком, шлю записочку,
Мол, прошу принять, по личному делу я.
А у Грошевой сидит моя кысочка,

Как увидела меня — вся стала белая.
И сидим мы у стола с нею рядышком,
И с улыбкой говорит товарищ Грошева:
«Схлопотал он строгача, ну и ладушки,
Помиритесь вы теперь по-хорошему»

И пошли мы с ней вдвоем как по облаку
И пришли мы с ней в «Пекин» рука об руку,
Она скушала «Дюрсо», а я «Перцовую»
За советскую семью образцовую.

****************************************************************

Под утро, когда устанут
Влюбленность, и грусть, и зависть,
И гости опохмелятся
И выпьют воды со льдом,
Скажет хозяйка – хотите
Послушать старую запись? –
И мой глуховатый голос
Войдет в незнакомый дом.

И кубики льда в стакане
Звякнут легко и ломко,
И странный узор на скатерти
Начнет рисовать рука,
И будет звучать гитара,
И будет крутиться пленка,
И в дальний путь к Абакану
Отправятся облака…

И гость какой-нибудь скажет:
— От шуточек этих зябко,
И автор напрасно думает,
Что сам ему черт не брат!
— Ну, что вы, Иван Петрович, —
Ответит ему хозяйка, —
Бояться автору нечего,
Он умер лет сто назад…

Александр Галич.

Читает Александр Галич