Девочка-вундеркинд: Путешествие в Космос

Гречневая каша была аккуратно разложена в неглубокие тарелки так, чтобы было удобно есть. Ольга Ивановна нарезала ломтиками огурец, намазала тонкий кусок чёрного хлеба кабачковой икрой, положила всё это на блюдце и позвала дочь завтракать.

Прошла минута, другая, но Ира не откликалась. Это было не в её привычке – не отвечать, и Ольга Ивановна пошла за ней. Войдя в комнату, она увидела, что Ира сидит с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Со стороны казалось, будто она находится в забытьи.

Ольга Ивановна встревожилась и снова, теперь уже громко, с надрывом, окликнула дочь. Ира по-прежнему не реагировала. Женщина нервно потрясла её за плечо, решив, что дочь потеряла сознание, но тут Ира немного изменившимся выражением лица дала понять, что сейчас её беспокоить не нужно.

Находясь в трансе, девочка оказалась «вне своего тела» и могла спокойно путешествовать в Космосе. Это было внове для неё: она почти не ощущала рук и ног и почти не испытывала необходимости дышать. Дотоле её никогда не посещали подобные ощущения, и потому она немного испугалась.

– Не бойся ничего, сейчас мы полетим с тобой на Прозерпину, – сказал СиЛ. Он, как всегда, был рядом и, увидев его, Ира тотчас успокоилась.

– Куда? – непонимающе переспросила Ира.

– На другую планету, где ты ещё никогда не была.

Некоторое время спустя они уже летели по пространству, заполненному светом, хотя ни привычного солнца, ни звёзд там не было – всё казалось иным, но каким-то непостижимо-доброжелательным.

Они летели в абсолютном безмолвии достаточно долго, пока не добрались до места, которое условно можно было назвать обитаемым. Ира вновь испытала сильный испуг, когда мимо неё пролетел яйцеобразный дом, да так быстро, что она еле увернулась. Выяснилось, что на Прозерпине, дома… летающие. Да и форма у них совсем другая, чем на Земле: у основания виднеется какой-то изгиб, похожий на хвост сказочных русалок.

А ещё больше Иру удивило то, что она понимала речь местных жителей, хотя они общались между собой телепатически.

Попутешествовав немного по Прозерпине, СиЛ вернул Иру домой, пролетев вместе с ней все расстояние обратно до Земли. Путешествие в Космосе Ире очень понравилось.

Через десять минут, показавшиеся Ольге Ивановне целым часом, Ира пришла в себя.

– Доченька, что с тобой было? Я не могла тебя разбудить. Прямо не знала, что мне делать…

– Ты зря беспокоилась, мама, я летала с СиЛом на Прозерпину, – невозмутимо ответила Ира.

Ольга Ивановна была изумлена, какое-то время она не находила себе места, пытаясь осознать произошедшее: ведь не так часто человеку удается побывать вне Земли, это пугает и одновременно завораживает.

Ира, как могла, постаралась успокоить маму, а чуть позже она попробовала описать своё состояние, и это получилось у неё в стихотворной форме, правда, от имени неизвестного человека, да к тому же мужчины.

Свет пробудил его от невежественности и порока, от суетных тревог и утешений, и понял он, что жаждет Единства с собою и Вечностью, с Безумием, но Мудростью, в конце концов, с самим Дыханием Мира и Красою Утренней Зари. Он слушал Песнь Неба Божества Всесущего и внимал Ей.

Тоской и болью угнетённый,

Он брёл смиренно в час ночной,

И шаг его незримо-ровный

Взывал и слушал голос свой.

Луч Сердца — Зов его Дыхания,

Был преисполнен Света Сил-

Тот смог постичь своё сознание,

Кто раз Безмолвие любил…

Он, с песней Неба обручённый,

"Безвольной" Воли Господин,

И мыслью Дух его пронзённый

Был в Вечном Двоинстве Един.

Покрыты мглой земля и небо

И нет блаженства в тишине –

Нет, он в грехе безумия не был,

Но был отчаянием в огне…

В потоке чувств Мольба и Совесть

Боролись в лоне Бытия.

Их рокот, век в Душе покоясь,

Обрёл в смятении снов себя.

И с вечной жаждой умиления

Внимал он сути их тревог.

Чтоб бездне вод самозабвения

Доверить чудных мыслей ход:

* * *

«Цветок Добра и мира Слёз –

Сплетение звуков Созидания,

Воскресни Светом падших Звёзд–

Благослови моё Дыхание!

Зови мой Дух в Святую Высь,

И в недрах Истины безмолвной

Ты вечным пламенем явись,

Вновь пробудив рассудок сонный…

* * *

Как зол моей Судьбы Престол,

Как Он велик и как бессилен!

Он Бездны изгнанный посол,

Он, как и я, мольбе противен!

Не зря он век во тьме один,

Непобедимый, но подвластный!

Он – Вечной Муки господин,

Он – Вечно раб Её несчастный!

Не стоит мне Судьбу корить,

Не стоит обвинять кого-то,

Я сам себя решил судить,

Быть может, что порой жестоко…

О, мысль моя, лети во Мне!

Пусть правосудие торжествует!

Я сам с собой наедине,

Но разум чувств не арестует!

Ты, голос мой, гори в огне!

Гори, гори и звон стыдливый

Речей моих зови извне,

И погрузи в небес разливы…

* * *

О, Мира Свет! Спаси меня!

Спаси меня, как я спасаю

Дух Ветра, Воли и Огня,

В стихиях, чьих я воскресаю.

Лишь как бесценное зерно

Храню я Мудрость и Терпение.

Храню, Что Свыше мне дано

И Что сейчас даёт спасение.

Да, я был грешен, возмущён,

И знал я, что такое низость,

Но силой света я прощён

И чую к звёздам Духа Близость.

Не разжигал в себе костра

Я чуждых, пламенных признаний,

Но боль во мне была остра

От колебаний двух сознаний.

Не слышал голос я Души,

Не ведал Разума Стремлений,

И дал пороку заглушить

Свой Дух в минуты Пробужденья.

Мои бездонные мечты

Желала одолеть тревога…

Тогда не думал я, что Ты

Мой Свет, мой Долг, моя Дорога

И рад был я, всё позабыв,

К Тебе вовек Душой стремиться,

Хотя, казалось мне: в обрыв

Слетит измученная птица…

И, оглянуться не успев,

Я жаждал муки и раскаяния,

Когда вслепую жизнь допев,

Я Дух свой обратил в изгнание.

Последний крик и … нем язык–

Свой взор я к небу устремляю,

И вижу солнца дивный Лик,

И Бытие благословляю…»

Закончив стихотворение, Ира села за дневник, где она ещё раз, уже менее лирично, попыталась рассказать о своём полёте.