Сын Иосифа Бродского Андрей Басманов откровенно рассказал «Комсомолке» об отношениях со знаменитым отцом

Андрею Басманову сейчас 51 год. До этого он ни разу не давал больших интервью.Фото: Елена БЕЗГОДОВА.

С Андреем Осиповичем мы встретились на его выставке в Петербурге и продолжили разговор уже во время прогулки [эксклюзив].

Небольшой зал в музее Санкт-Петербургского госуниверситета увешан фотографиями. На них Петербург. Такой, каким его увидел сын одной из самых известных пар Ленинграда – Иосифа Бродского и Марины Басмановой. Здесь, в выставочном зале среди снимков дворов-колодцев, питерских крыш и силуэтов я жду Андрея Басманова. Впервые он решился выставить свои фотоработы. И впервые согласился рассказать о себе в «Комсомолке». Сейчас ему 51. Он похож на Бродского и не только внешне. Также слегка картавит. Бывает резок и прямолинеен. И также как отец любит котов.
«Я сам по себе, отдельная единица»

— Давайте только договоримся, вы не будете меня сравнивать с отцом в материале, — с порога предупреждает Басманов. — Я сам по себе, отдельная единица. Никогда не прикрывался именем отца. Даже наоборот: если мне в жизни попадались люди, которым я был интересен только как чей-то сын – прощался тут же! Вот по городу я с вами прогуляться могу, показать места, где Ленинград еще сохранился.

На предложение соглашаюсь. Басманов помогает надеть мне пальто, открывает дверь и ведет по Васильевскому острову. Это одно из его любимых мест в Петербурге. Проходим одну линию за другой… Басманов с горечью констатирует:

— Город уже не тот. Нужно успевать запечатлеть на пленку тот, старый Ленинград, без новоделов и синих заборов.

В центр города мы добираемся на автобусе. Проезжаем мимо Новой Голландии, где любили гулять Бродский и Басманова. Мимо дома Бенуа, в парадной которого молодой Иосиф ждал свою музу на лестнице. При мне Андрей Осипович достает телефон и делает снимки. В его объективе Петербург живой. И вне времени.

Чтобы поговорить, выбираем тихий дворик. Скамейки оставляют желать лучшего, поэтому Басманов снимает с себя куртку, бросает на лавку и командует: «Садись». Сразу оговаривает: отвечать будет не на все вопросы.

«Работал контролером в транспорте и на стройках»

— Андрей Осипович, почему вы всю свою жизнь пытаетесь скрыть родство с Бродским?

— Я просто не выпячиваю этот факт! Каждый «добрый человек» считает своим долгом меня с отцом сравнить: «Как похож»! «Пишите ли вы стихи»? Не пишу! Ко мне даже на улицах подбегают с вопросами, мол, не сын ли я Бродского? Зачем им это знание — в толк не возьму! Знакомым хвастаться: а мы, вот, сегодня видели! Я прожил 51 год не прячась ни за кого, но и обезьянкой в цирке быть не хочу. Знали бы вы, сколько я приложил усилий к тому, чтобы не быть внешне похожим на него!

— Такое внимание со школьных времен началось?

— В школе никто тогда не знал, чей я сын. Лишь когда отцу дали Нобелевскую премию в 1986, тогда начались свистопляски вокруг меня. Не могу сказать, что меня это сильно радовало. Но я к тому времени уже школу окончил. Я вообще за 9 школьных лет шесть школ сменил. Переезжали с мамой часто, даже в Москве успел поучиться. Но не люблю этот город. Петербург родной.

— Как в школе учились?

— Двоечником был (смеется). Я как и отец – гуманитарий. Люблю литературу, историю. Как и матушка – рисую. После окончания школы год отучился в ленинградском худучилище, но ушел оттуда. Как раз подъехала перестройка, я хотел работать и зарабатывать деньги.

— И где же зарабатывали?

— Где платили. И контролером в транспорте, и на стройках, и промышленным альпинизмом занимался. Все пережил: и перестройку, и 90-е, и когда годами зарплату не платили… Но из России никогда не хотел уехать. Хотя в 22 года, когда полетел к отцу в Штаты, он мне предлагал остаться.

«Отец общался со мной, как со своими студентами»

— Чем вам запомнилась эта поездка в Америку?

— Последний раз я видел отца в пять лет. Потом он навсегда уехал из страны. Но я его запомнил. Как, например, гуляли с ним и мамой у порта. Да и отец мне подарки присылал, письма маме. Когда мне было 22, он позвал в гости в США, а мне хотелось посмотреть на штаты. Но мы с отцом не нашли понимания. Мы в чем-то пугающе одинаковы. Оба жесткие, радикальных взглядов, упертые… но в тоже время у нас разное мировосприятие. Контакта не вышло: я был молодой и резкий, а он не имел опыта общения с собственными детьми. У него были студенты, молодежь. Это же другая история. Он общался со мной, как со своими студентами. Я казался ему неучем. Хотя я таким и был. Говорил отец со мной свысока, учил жизни. Меня это очень злило. У нас даже фотографий совместных с отцом не осталось. Неприятный осадок после поездки остался. Но я понял, что тогда, в Америке, он через меня ругается с мамой. И меня это безумно взбесило. Они так и не смогли «разрулить» до конца свои отношения. Но когда в 1996 году я приезжал на его 40 дней познакомился с Марией Соццани. Видно, что она его очень любила. Рад, что отец последние годы был счастлив.

— В одном из интервью друзья Иосифа Бродского рассказывали о вашем детстве и юности. Мол, рос сам по себе, мать вами не занималась…

— Знаете, чего я только про себя не слышал! И то, что Бобышев меня воспитывал, чуть ли не отчим мой. Хотя я видел его пару раз в жизни. Рос я не сам по себе. Меня воспитывала моя мама — Марианна Павловна Басманова. Матушка меня в кружки, секции не отправляла, но занималась мной. По своему: показывала город, учила видеть красоту. Она не научила меня каким-то бытовым вещам, она и сама не сильна в них. Много вложил в меня и дед Павел Иванович Басманов.

— А дедушка и бабушка по папиной линии?

Молчание.

— У меня один дед – художник Павел Басманов. Александр Иванович Бродский отказался посмотреть на меня. Бабушка Мария Моисеевна видела меня тайком от него один раз. Бродский-старший неизвестен мне, потому что он так захотел. Его воля была.

— А с сестрами поддерживаете отношения?

— С младшей, Анной-Марией, мы не общаемся. По-русски она не говорит и я не понимаю на английском. Она приезжала пару лет назад в Россию, мы увиделись. Анна славная, но… другая страна, другое время, другое поколение. Со второй сестрой Настей Кузнецовой мы общаемся периодически. Познакомились с ней в общей тусовке, еще в 80-х. Она пишет интересные песни, музыкант. Не всегда получается посещать концерты ее. Отец про нее никогда не говорил. Но я считаю, что она моя сестра.

«Я не скрываю, что не читаю его стихи»

— Читаете произведения своего отца?

— Некоторые я знаю. Но Бродского в списке моих любимых писателей нет. Кто есть? Точно не русская классика – ею в школе задушили! Лимонов мне близок. Нравится ранний Пелевин. Дома у меня и у матушки есть сборники Бродского. Не знаю, как мама, но я не часто их открываю. Чтобы не расстраиваться. Я и документальные фильмы про отца не очень люблю смотреть.

— Не нравятся?

— Нравятся, но не все. Снимались, в основном, не как серьезные исследования, а под влиянием моды. По конъюнктурным, скорее, мотивам. Я даже готов допустить, что там каждое слово — правда, но это не та правда, (об его личной жизни, например) время которой — пришло, или же придет,- в ближайшем будущем. Лет, через 50, не раньше, и то — хорошо подумавши…

— А почему он уехал, как вы считаете?

— Отец не был диссидентом – он лишь хотел писать стихи. Хотел, чтобы его печатали. Он, просто неудачно, (как я считаю), попал в этот «замес». Время было такое. Всей этой диссидентской мишпухе, позарез нужен был герой, знамя. Вот, из него и сделали. С другой стороны, в чем-то, это ему очень помогло. А Советская власть, просто не очень хорошо разбиралась «в тонких материях», ну и стала прессовать его, почем зря…

— Вас преследует рок сына великих людей?

— Смотря, что считать роком. С одной стороны, мне, необыкновенно повезло: во-первых, я познакомился благодаря этому с кучей безумно интересного народа, побывал в Штатах, в Венеции… Иногда думаю, а если бы я появился на свет в обычной советской семье? Конечно, это был бы уже не я. Но жил бы гораздо спокойнее, был бы целее во всех смыслах.

СПРАВКА «КП»

Иосиф Бродский — поэт и лауреат Нобелевской премии по литературе родился в Ленинграде в 1940 году. Писать стихи он начал в юности и большая часть его любовной поэзии посвящена красавице-художнице Марине Басмановой (она же М.Б.). История отношений этой пары непростая: родители так и не приняли их роман.

В 1963 году начались первые гонения на поэта. Его клеймили за «паразитический образ жизни», судили за тунеядство, несмотря на то, что Бродский зарабатывал как умел – писал стихи и делал переводы. За годы преследования он успел побывать в психиатрической больнице, тюрьме и ссылке. Именно в ссылку с ним отправилась и его муза, Марина Басманова, которая родила от него сына Андрея. Брак они так и не зарегистрировали.

В 1972 году Бродского вызвали в ОВИР и поставили перед выбором: эмиграция или «горячие денечки». Поэту пришлось покинуть родину. В Америке в 1986 году его талант признали и Бродский поучил нобелевскую премию. В Штатах он вновь обрел любовь – итальянку Марию Соццани. У него родилась дочь Анна-Мария, которая и стала единственной, не считая матери, наследницей поэта. Скончался Иосиф Бродский в 1996 году.

spb.kp.ru/daily/26878/3925164/