Герман Арутюнов: Глава VI. «Часослов бытия. Духовные камертоны. Мечты о СветоРусье.»
Это движение с каждым годом набирает силу.
По всей России сейчас молодые люди, имея семью или собираясь ее создать, объединяются в товарищества или родовые поселения, с тем, чтобы их дети росли и развивались, как они сами говорят, «среди живой природы, чтобы учились не по мертвым учебникам, а по травам, цветам, жукам и птицам…»
И в этом своем стремлении эти люди думают не только о себе, но и своей стране, о роли своей страны в судьбе планеты. Решение жить на природе для них самое важное событие в жизни, самое значительное из всех предыдущих. И, если в каждой такой семье будет часослов, то такому повороту в их жизни будет посвящено немало страниц. Потому что это не увлечение, не каприз, а осознанное решение изменить жизнь, начать жить так как считаешь правильным.
«Мы, российские семьи, выразили свое желание начать новый образ жизни, основанный на соединении с землей и гармоничном сосуществовании с природой…
Родина должна начинаться, с Малой Родины. Располагая всеми природными источниками жизни, имея родовой дом, традиции, знания своих родителей, человек сможет определить свой выбор и предназначенье в жизни.
Земля – это прежде всего источник жизни человека, а не сырьевой ресурс для экономического превосходства. У России уникальная возможность помочь планете, соединить человека с Землей…»
Это из письма будущих «помещиков», жителей создаваемого в Челябинской области экологического поселения «Радомир» Дмитрию Медведеву. И таких писем от подобных поселений со всех регионов приходит на адрес премьер-министра России все больше.
Кто эти люди? Какой такой новый образ жизни они хотят? Каким образом они собираются создать себе Малую Родину? Как могут они помочь планете? Задавшись всеми этими вопросами, я решил познакомиться с одним из таких экопоселений.
Заглянув в Интернет и набрав фразу «экопоселение», вы окажетесь на распутье – по России подобных поселений уже сотни. Какое выбрать? В большинстве из них пока идет процесс становления, то есть земля оформляется в собственность или в аренду, а владельцы пока живут в городах, бывая на своих землях наездами. Главная газета из тех, что освещают жизнь в родовых поместьях, орловская «Родовая Земля», недавно провела опрос среди своих читателей. Выяснилось, что постоянно живет в поместьях сейчас примерно четыре процента владельцев земли. В Свердловской области, например, сейчас наиболее продвинутой по количеству поселений, самым «обитаемым» считается СветоРусье, в 120 километрах от Екатеринбурга. Туда я и еду.
Дорога в СветоРусье
Вы сходите с шоссе, и перед вами открывается типично русская картина: дорога, уходящая вдаль всегда по дуге, ведущая как будто в будущее. Вокруг поля, поля, а на горизонте березовая роща. Спешить не хочется, потому что от таких просторов, такой красоты щемит сердце. А запахи… так сладко пахнет, наверное, зверобой, а вот горьковато пахнет, видимо, только полынь…
Час неспешной ходьбы по этой дороге, и начинаются дома. Но они идут не плотно, как в обычной деревне, а свободно, как хутора. Это и есть родовые поместья поселения СветоРусье. Законченные дома пока еще можно пересчитать по пальцам, да и в тех еще предстоит внутренняя отделка, а народ живет в баньках и даже палатках. Большинство же участков пока представляют собой просто поля с колышками, обозначающими границы: самого поместья, будущего дома и других построек, будущего сада, огорода, прудов и так далее.
Вместо построек и садов где-то только колышки
Меня встречают биолог Полина Этман и журналист Юля Притчина ведут по поселению и рассказывают. В СветоРусье уже сорок семей, но это число постепенно растет. Поселенцы — люди самых разных профессий: электрики, психологи, биологи, журналисты, администраторы, милиционеры, строители, банковские работники, программисты, учителя, художники, предприниматели, повара-кондитеры, продавцы, менеджеры. Здесь все навыки востребованы, потому что приходится быть всем, в зависимости от ситуации. Средний возраст взрослых – 30 лет.
Вначале мы подходим к «Семейной школе» – обыкновенному дому-избе. Ведь на месте СветоРусья раньше была обычная деревня, от которой теперь осталось всего несколько строений. В одном из выкупленных поселенцами пустых домов и располагается теперь «Семейная школа». Это организационный и культурный центр Светорусья. Здесь проводят собрания, встречи, тренинги по практике жизни в поместье. Например, тренинг «Возвращение в родовое поместье», о котором организаторы сообщали знакомым из поселений, оставляли информацию в екатеринбургском центре «Звенящие кедры», давали объявление в Интернете, делали рассылку «кедровка». Здесь, в «Семейной школе», проводятся и познавательные игры, цель которых – единение, например, игра «Кто я?», когда каждый рассказывал о себе, кем он себя ощущает, и все проходили своеобразные тесты — через рисунки, разные задания, загадки. Здесь принимают гостей, смотрят фильмы, мамы-педагоги занимаются с детьми уроками и ремеслами. Здесь играют дети, если на улице холодно. Здесь ночуют гости, а также те поселенцы, кто основное жилье пока только строит, но и временное еще не соорудил.
Школа – культурный центр СветоРусья
Уже по листам ватмана на стенах можно судить об атмосфере в поселении, о нравах и настроениях. И, если говорить о том, где витает дух СветоРусья, то, наверное, именно здесь, в «Семейной школе», где обсуждаются и решаются все самые важные вопросы. Вот, например, лирический портрет СветоРусья, такого, каким оно будет через несколько лет, чья-то творческая проба пера:
«Сверху СветоРусье выглядит зеленым оазисом, обрамленным с трех сторон живой изгородью шириной около 50 метров, а с четвертой стороны – лесом. Центром поселения является «Семейная школа». Различные мастерские рассредоточены по родовым поместьям.
В поселении тишина и спокойствие, лишь слышны птичьи пения. А ветерок наполняет пространство не только приятной мелодией, но и различными ароматами, эфирами и питательной пыльцой.
Бывают моменты, когда мы спешим, чтобы встретиться, собраться вместе. Одеваемся в светлые одежды с вышивками, на головах – венки из пахучих трав и цветов. Значимость встреч всегда разная. Например – слиться воедино с энергией людских желаний. Силу коллективной мысли можно направлять на все, что хочется сотворить и с чем интересно взаимодействовать.
Главное для нас, для всего поселения в целом, — жить в гармонии с великой энергией любви. К ней – особое уважение. Своим светом она отражается в лицах, наполняет пространство и струится во вселенские просторы, а затем благодарным светом возвращается на Землю.
Прекрасно СветоРусье, только посмотри…
Вглядываясь в глаза, ощущаешь наполненность счастьем, желание жить и изменять условия бесконечно многообразной вечной игры…»
Здесь же на стенах более прозаические документы, наглядно отражающие жизнь поселения: цифры бюджета (сколько и на что потрачено), протоколы собраний, перечень и стоимость работ, которые выполняла та или иная семья. Все наглядно.
За два дня пребывания здесь мне посчастливилось помимо Полины и Юли познакомиться и пообщаться еще с несколькими поселенцами – семейными парами, кто оказался в эти дни дома. Это Артем Зингер и Таня Волкова, Салават и Светлана Мавлютовы, Женя Попов и Лена Елисеева, Саша Хуан и Таня Шергина, Игорь и Оксана Сысковы. Все они разные, и по характеру, и по взглядам на жизнь, на свое родовое поместье, у всех разные планы. Разные у всех и участки: у кого с — болотом, у кого – с холмами, у кого – равнина. Поэтому одни хотят в своем поместье сохранить уголки дикой природы, другие – нарыть прудов, третьи – разбить сады и огороды. Но всех объединяет желание жить на природе, обустраивать мир своими руками, видеть результаты своих усилий. У всех — свет в глазах, энергия, интерес к жизни, доброжелательность. Слушать этих молодых людей интересно. Общение с ними убеждает в том, что живут они осмысленно, неторопливо, думают над тем, что делают, можно сказать, наполняют мыслями свои действия.
Обычно, когда речь заходит о подобных поселениях, всем интересно, почему городские жители стремятся к земле. До сих пор все уезжали из деревень в города, почему же теперь их тянет обратно? Этот вопрос я и задавал в первую очередь моим собеседникам.
Как правило, многие с идеей родовых поместий познакомились по книгам Владимира Мэгре. Главная мысль – жить в гармонии с природой, творить свой собственный мир – их и привлекает. Именно она включает в каждом Творца. Так и настроены поселенцы в СвятоРусье.
Игорь Сысков и его лисья нора
«Я два года работал в банке, – рассказывает экономист Игорь Сысков, — составлял договоры. И строительством не приходилось заниматься. Но сам я из деревни, и хотя с родителями жил в городе, все летом проводил у бабушки, в башкирской деревне. Когда появились книги Мэгре, увлекся идеей своего родового поместья, два года читал все, что мог найти на эту тему, а потом ушел из банка, потому что было ощущение, что жизнь уходит, идет мимо тебя. Вроде что-то делаешь, но не главное, не существенное. А тут друг предложил на фасаде поработать — замешивать раствор, красить, штукатурить. Потом не раз брали подряды…С прошлого года, когда стал здесь жить, появилась возможность и подрабатывать. Некоторые сюда наездами приезжают, пока не могут бросить работу в городе, да и заняты там. И у них самих нет времени здесь строиться. Поэтому мы с ребятами собрали бригаду (я, Артем и Артур), и строим таким поселенцам дома. Вот и источник дохода.
Некоторые считают, что для создания своего поместья нужны какие-то невероятные деньги. Но на самом деле, я в этом на практике убедился, все зависит от человека, от его потребностей, а не от суммы. Кому-то нужен дворец, кому-то — небольшой домик 3х3, а кому-то — и бытовки достаточно, чтобы здесь жить и налаживать хозяйство.
Если человек целеустремленный (а такие здесь встречаются), то ему хватит и 10 тысяч рублей, чтобы поставить дом и участок обустроить. Вообще возможности появляются постоянно, особенно, если ты нацелен, если сформулировал, что тебе надо. И тогда варианты сами собой начинают приходить.
Это как чудо, но это так. И не надо бояться: мол, я же этого никогда не делал, наверное, не смогу. Берешься, по ходу учишься, и все получается. То есть приобретаешь не только бесценный практический опыт, практические навыки, но, и опыт психологический, когда уже не боишься браться за незнакомое тебе. Важно рискнуть и сделать шаг.
Я начинал, у меня было всего 80 тысяч рублей, и я построил вот этот временный домик и еще сарай, все — за 60 тысяч. И нам с женой Оксаной пока этого достаточно, чтобы жить и параллельно строить капитальный дом («лисью нору»). По ходу постоянно возникают возможности все траты компенсировать, зарабатывая на разных заказах. Причем, без надрыва, без гонки в беличьем колесе жизни за куском хлеба.
Скажем, я месяц строил дом, подустал, и мне теперь больше хочется заниматься чем-то другим, менее напряженным, чтобы ощутить ритм жизни, почувствовать его. Потому что, когда ты в напряжении, то ощущение жизни притупляется. В городе это не чувствуешь, а здесь это заметно, особенно, когда вспоминаешь город. Если я ощущаю напряжение, и меня угнетает работа, перестраиваюсь – начинаю смотреть, думать, анализировать: почему, как.
Строя дом, я гнал себя, чтобы закончить его до зимы. А потом подумал: А зачем? Кто меня гонит? И сразу стало комфортно на душе. Стало больше идей в голову приходить. Они и итак приходят, но когда ты духовно свободен, не связан по рукам и ногам целью, то их намного больше. То есть творческий потенциал у свободного человека выше. Хочется, например, самому собрать сруб и сделать его по старинным технологиям. То есть и по срокам рубки деревьев, и по их высыханию, и по порядку укладки, и прочее. Есть идеи и по художественному украшению дома.
Есть задумка начать писать родовую книгу (история рода, семьи)…оформить ее красочно…Ведь она будет из поколения в поколение переходить…Зимой, когда дела по хозяйству отходят на второй план…тогда и займемся…
Конечно, пришлось себя существенно поменять, прежде всего психологически. Ведь мы привыкли мыслить так: чтобы жить, нужны деньги. Есть такая общая для всех установка. Иначе мы себе не представляем. Очень сложно выйти из этого предела и посмотреть на ситуацию как бы со стороны.
Начиная жить здесь, преодолеваешь в себе барьер города. Пока многие работают там, а сюда только наезжают, у них есть внутренний страх: ничего не обустроено, людей пока мало, как мы сюда переедем? Но сейчас, когда здесь нас становится все больше, этот страх проходит. И потом, послушаешь деревенских, испугаться можно — они тут «вкалывают с утра до вечера не разгибаясь». На самом деле не так уж тут надо вкалывать. Сейчас есть техника. Пахать можно трактором. И полив может быть электрическим. И косилки…То есть погреб я, конечно, буду рыть (овощи надо где-то хранить), пруд я тоже буду копать, огород я тоже буду возделывать, но все это в разумных размерах, чтобы не до обессиливания. Картошку под солому, грядки – под мульчу(сено), а урожай какой есть, так и есть…Будем учиться у себя и у других…
Как мы в этом году сделали огород…Убрали дерн, взрыхлили, посадили что-то, плотно прикрыли мульчей. И вначале поливали, а потом об этом поливе забыли… И время он у нас не отнимал, но урожаи давал…Вкалывать на нем, чтобы овощи были крупные…А кто сказал, что крупные морковки лучше мелких? Это стереотип — крупное лучше, чем мелкое…Я вот читал, что в яблочке-дичке не меньше полезных веществ, чем в садовом крупном яблоке. Оно потому и маленькое, что сконцентрировало в себе много полезного…А крупное, может, потому и крупное, что в нем все другие достоинства в размер ушли…
Или взять кошение травы…Все скосить, но ведь тогда зимой ветром снег полностью сдувается. А снег нужен, он землю утепляет. А не косишь, и силы не тратишь, и снег удерживается. Чем плоха высокая трава? Тем, что комары в ней сидят, и трава деревья глушит… А что такое комары, почему кусают? Деревенских вон не кусают. Надо понять это, и перестанут кусать. А деревья…надо вокруг них обкашивать и все…Весной эта трава за зиму перепреет, и ее уже остается только граблями собрать и вокруг обложить. И сорняки на первое время заглушатся.
Думаю, — подытоживая сказанное, говорит Игорь, — что поселение (сообщество единомышленников) – это огромный потенциал, это сила! Мне кажется, что когда все тут построятся (многие пока здесь не живут, а приезжают, работая в городе), тогда можно будет сделать всем вместе что-то значительное, что-то, способное сделать мир лучше, что даст работу всем…».
Игорь и Оксана пока живут в баньке
Кто-то, послушав Игоря, может сказать, что философия и эксперименты это хорошо, но реальная жизнь в деревне намного прозаичнее, и проблем здесь немеряно. Так оно и есть. И об этом надо сказать, чтобы не привлекать прекраснодушных и праздношатающихся мечтателей. Правда, поселенцы улыбаются, когда им задаешь вопрос «Как вы тут выживаете?» Потому что настрой у них оптимистичный и боевой, они хотят здесь жить, а не выживать, но это не значит, что жить им тут легко. Кто-то подрабатывает, кто-то урезывает свои потребности, кому-то помогают родители и родственники. Думаю, тем, кто собирается переселиться в родовое поместье, эти монологи будут и интересны и полезны.
«Приехать сюда и здесь остаться, — говорит Полина Этман, — больше шансов у тех, кто хорошо перед этим подумал, подготовился. Ехать без денег, мол, вот я, приехал, это пустой номер. В среднем поставить здесь дом стоит тысяч 400 (рублей). А кроме дома еще и коммуникации: гараж, баня, хозблок, мастерская, пруды, питомники с саженцами, сад, огород… Вообще слишком много сил уходит на обустройство – строительство своего дома, банька или вагончик для временного жилья, огород. У меня, например, все силы ушли на дом. Поэтому нужен материальный задел. Как минимум – тысяч 200, а лучше 500. На эту сумму можно построиться, не считая ежедневного проживания, в среднем — тысяч 5 в месяц на человека (кому-то – 3, кому-то — 7). То есть люди приезжают сюда с готовыми накоплениями или продавая недвижимость. Многие продолжают работать — основной заработок — на стройках, в городе или в области…»
Полина Этман и ее дом-шестигранник
«Типичный пример, — добавляет Юля Притчина, – предприниматель из города Богдановичи Игорь Казанцев (Вон у него деревянный замок-коттедж, там все удобства: паровое отопление, горячая вода, рядом — гараж). Он занимается строительством, ему всего 20 минут дороги, ездить на объекты, принимать заказы, а жить здесь. И это вариант, который нам с мужем интересен. Поэтому мы переезжать не торопимся. Пытаемся наладить предпринимательство, которое можно через Интернет регулировать и не зависеть от того, где ты живешь. То есть надо заниматься делом, которое тебе интересно, приносит доход и позволяет содержать родовое поместье. Потому что жить чисто натуральным хозяйством невозможно. Как Мэгре писал, что идеальное поселение, когда 50 процентов – предприниматели. Даже не только уже имеющие какое-то дело, но главное – имеющие такой ум. Они могут выжить в любых условиях, не потеряются в новой ситуации, которая может тут возникать постоянно. И потом связь с внешним миром должна быть, хотя бы, скажем, ради сбыта урожая.»
Насущный вопрос – как хозяйствовать? Не случайно обитатели Светорусья подчеркивают, что не вкалывать и надрываться они собираются на этой земле (что считается нормой для деревни), а жить радостной и полноценной жизнью. Заметно влияние идей австрийского фермера-агрария Зеппа Хольцера, который на своих сорока гектарах в альпийской деревне доказал, что, если не бороться с природой (что происходило повсеместно до сих пор и повсеместно происходит), а вписываться в ее процессы, учиться у нее, то и усилий нужно намного меньше, и результаты невероятные. Поселенцы действительно учатся у природы.
«Я — биолог по образованию, — показывая свои грядки, говорит Полина Этман, — и все время экспериментирую с посадками, сажаю морковку, картошку, лук с соломой. То есть сверху нагребаю на грядку солому и под нее что-то сажаю. Земля закрыта, не выветривается и не истощается, солома в то же время является удобрением. И не поливаю, не пропалываю, не окучиваю. Хотя, надо признать, когда один раз прополола, картошка крупнее получилась. И потом легко собирается урожай – разгреб солому, а там чистая хорошая картошка. Но тут есть тонкость: солома нужна без семян. Значит надо скашивать траву, когда семян нет.
То есть надо знать, когда что делать, это экономит силы. Вот для чего нужен народный календарь. А мы многого не знаем. Когда все делаешь во время, и сил меньше тратишь, и урожай хороший. А чуть пропустил, упустил, и все кувырком идет. То есть то, что наши предки давно освоили, мы этот опыт вспоминаем и возрождаем на собственной практике.
Но и от почвы многое зависит. Скажем, на этом уголке огорода у меня все получается, а на другом, при тех же самых действиях, нет. Потому что и почва другая, и климат другой (разная высота, рельеф, а из-за этого и ветер по-разному задувает). То есть каждый участок – уникальный полигон, который надо изучать. У каждого нарабатывается новый опыт. Я вот посадила картошку с соломой и рассказываю, как получается, делюсь. А у Аллы, например, на ее участке такая технология не проходит. Там другая почва. Так и у других…
Поэтому я не подаю свою технологию как нечто новое и подходящее для всех. Пробуем, экспериментируем. Каждому здесь надо становиться агрономом (а также архитектором, инженером, селекционером, садовником и так далее) своего участка. Осваивать агрономические знания через практику. Точно также как дом свой строить или животных разводить.
Сложившаяся традиционная технология зачастую не подходит. У меня вот две козы. Сколько книг перечитала о том, как за ними ухаживать. И из них поняла: я должна вокруг коз своих прыгать. Мне это не подходит. Очень трудоемко. У меня и помимо них дел хватает. Моя цель – как можно меньше сил на них тратить. Я хотела бы устроить такой уголок для коз, чтобы там сама собой росла дикая трава, было укрытие, чтоб они жили там самостоятельно (как у Робинзона Крузо). И через несколько лет, думаю, все это урегулируется. Такой подход у Мэгре выражен одной фразой: «Жизнь сама подсказывает, что нужно делать»…
Когда у тебя 10 или даже 20 соток, ты еще можешь многократно копать, полоть и поливать, как делают все дачники. А когда у тебя гектар (100 на 100 метров), ты физически на нем все это не сможешь делать. Да и земля здесь сильно запущена. У меня, например, на участке разнообразие трав очень скудное, 10 видов травы: осот, пырей, некоторых я вообще не знаю. Вот бурьян, репей, их надо убирать (все заросло), но от них сложно избавиться. Колючки – не подойдешь. Хотя корень лопуха можно есть. Моя задача – увеличить это разнообразие. Потому что известно: чем больше разнообразие, тем устойчивее система. Как у человека, чем больше витаминов у него в пище, тем крепче его иммунитет, тем он устойчивее. Вот и натаскиваю, сажаю потихоньку. Уже около 20 видов травы.
У нас у каждого свои идеи. Например, Алла садит дом. Именно «садит», от слова «саженцы». Высаживаются деревья под будущий дом, скажем, 8 на 8 метров. По углам и посередине она сажает лиственницы и кедры. Это фундамент. Посередине на расстоянии метра она высаживает сосны, 64 штуки. Лет через 50-70 (это внуки уже будут решать, когда) этот лес спиливается (пеньки – это фундамент), лиственницы пойдут на нижние венцы дома. А бревна из сосен пойдут на сруб. У нас-то сейчас дома ставятся на ту же лиственницу или сосну, но эти опоры вкапываются. А здесь деревья сажаются с мыслью, с назначением. Они для этого растут. Они уже на месте. Так же можно «посадить» баню и любую другую постройку. Этого нигде больше нет. Это идея Аллы.
Точно также высаживаются деревья на дрова. Исходя из того, что надо пять берез в год.…»
Подобными новыми идеями здесь, в СветоРусье, с вами могут поделиться многие, потому что обывателей тут нет, сюда едет народ идейный, творческий. Однако не обязательно производить на своем участке революцию. Можно хозяйствовать и традиционно. Только получается все равно у всех по-своему, в соответствии с особенностями местности. Но тем интереснее…
Салават и Светлана Мавлютовы
«А мы, как и все, — говорит Светлана Мавлютова, — хотим лес насадить (он у нас будет с той стороны, где ветер постоянно дует). А вот что только у нас, так это горка с лесом, только у нас такой ландшафт. Мы сами такой участок выбрали. Нам так хотелось – чтоб и горка была и поляна. А под горкой – пруд. И чтоб тут жила всякая живность. У нас тут на болоте живут дикие утки, на речке бобры, в лесу косули, журавли прилетают, нам это очень нравится. Поэтому мы и на доме их нарисовали. Как символ семьи, семейного счастья. Поэтому и поместье свое мы назвали «Счастливое». Мы здесь в самом деле ходим счастливые. В городе — нервничаем, бывает, что и ругаемся. А здесь нет. И хорошо работается. Дом вот этот поставили всего за одну осень.
Будем копать пруд, 10 на 20 метров. Запускать туда рыбу, раков разводить. Посмотрим, кто тут хорошо уживается. Копаем ямы для погреба. Неклейкая глина хорошо держит влагу.
За счет чего жить? Салават работает участковым, пока идет обустройство, еще подрабатывает в строительных бригадах. Так что дом украшает сам. Вот арку над дверью, как купол в церкви, сделал, плетение на крыльце.. Я по профессии – учитель музыки. Здесь занимаюсь с детьми музыкой (сейчас – с детьми Полины, а на каникулы – и с другими), веду хор.. Праздники проводим, сценки ставим.
Хочется освоить рукоделие. Пока пробуем плести из соломы. Вот стенки-заготовки для туалета. Он будет из плетенок, в форме шестиугольника, очень необычный. Хочу беседку плетеную сделать тоже шестигранником…Так что почитали книги, начинаем придумывать. Будем плести корзинки.
Все здесь наладится, тогда можно будет сюда переехать совсем. А так приезжаем, когда свободны. Но эту зиму решили уже здесь зимовать. На стол все идет с огорода: свекла, морковка, картошка, капуста. Останутся излишки, будем продавать. Все тут растет хорошо – земля отдохнувшая.
Будем закладывать сад. У нас уже есть питомник. Только дикой травы много, быстро все затягивает. Приходится много триммером (с леской) выкашивать. Электричества пока не подвели, мы пользуемся бензогенератором (на 92м бензине – когда все включено, литра хватает на полтора часа). Хотим поставить ветрогенератор – тут ветер постоянно дует. Поедем в Екатеринбург смотреть, заодно, может, присмотрим что-то еще, например, светильники, на солнечных батареях.
Хотим заводить козочек, пчел (в бортовых ульях)…»
Артем, Таня и их сын Максим
«Я — не городской житель, — рассказывает Артем Зингер, — косить умею, копать, ковать, приколотить что-то тоже. Теперь мы живем огородом. Продаем картошку, морковку. Оптовики предлагают 4-6 рублей, а на рынке в Екатеринбурге она стоит 15 рублей. А вообще спасибо маме, она вложила денежку – помогла купить дом, доски. Будем утеплять дом…
Хотим завести коз, кур, кроликов, заниматься пчеловодством. Скорее всего, бортовым. Колода лучше улья, она круглая, из цельной древесины, ближе к природе. И ухаживать целый год не надо. Раз в год брать мед и все. Правда, и меда в колоде меньше. Но мед будет не скоро, лет через пять. А еще планируем заниматься лозоплетением.
Есть разобранная кузня, ее надо восстанавливать. Я уже завез наковальню, разные там причандалы. Кузница в каждом поселении нужна. Некоторые дома тем и отличаются от других, что имеют красивое кованое крыльцо.
Закладываем питомник — сажаем кедры…елочки, пихты, сосны, лиственницы, березки, яблони, акацию…Учимся по ходу, происходит расширение кругозора. Скажем, чтобы пчел разводить, надо читать, разговаривать с пчеловодами… Главное – опыт, все познаешь на практике…»
Лена Елисеева у светильника
«Алла с Артуром назвали свое поместье «Таежный склон», — показывает свое хозяйство Лена Елисеева, — А наше с Женей можно будет назвать «Миллион озер». У нас-то их будет несколько, а кто к нам придет и увидит, потом решит и у себя такие озера создать. В целом со временем и будет миллион озер. То есть этот миллион начнется именно с нас, с нашего поместья.
У нас много ям и бугорков, потому что здесь раньше брали землю, глину. Ровного пространства мало. А нам это понравилось. Потому что это можно обыграть. Скажем холм для альпийской горки уже готов. Можно будет сделать для детей дикий мини-парк, с гротами, горками и рощицами. Ямы – это уже готовые озера (пока их дно выложено старыми плакатами из стекловолокна 6х3 метра по 100руб, можно эту же ткань на крышу. Прочная, год лежит в воде и ничего). Штук пять больших, а маленьких еще 25. Одно – самое большое, 30 на 20 метров (только перемычку между этими двумя ямами уберем), выложим дно его глиной. А другие — разных форм. Света с Салаватом будут рыб разводить, а мы не для рыб (мясо и рыбу не едим), а для того, чтобы плавать, а еще для красоты, там будут красивые цветы, кувшинки, камыши. Может, прилетят и поселятся цапли. В таких ямах-прудах сами собой заводятся всякие живности, жучки, мальки, откуда-то сами собой берутся. Видимо, попадают сюда с дождевой водой сверху. То есть сама собой возникает живая среда.
Пруды улучшают микроклимат, напитывают почву. Если они рядом с огородом, его и поливать удобно…Растениям вообще хорошо рядом с водой. Да и травка увлажняет почву. Лес, когда вырастет, лет через 20-30 (особенно быстро растут березы – почти по метру в год), он будет затенять траву, и она не будет расти такая большая. А так весной купим газонокосилку, будем выкашивать все лишнее. В качестве ограды у нас будут вместе с кедрами елки (Игорю нравится акация, а нам — елки).
Посадили сад, 70 деревьев: яблоки, груши, сливы, германскую мушмулу. Мушмула — южное растение, но у нас благополучно перезимовала две зимы, несмотря на морозы в 35 и 42 градуса, и теперь взошла. Хотим посадить манчжурские морозоустойчивые абрикосы, персики. Землю один раз вспахал и все, больше ее не надо трогать. Остальное будет вершить природа: червячки, жучки, кроты, землеройки, слепыши.
Сажаем лес. В качестве ограды на границах участка посадили сосны в 2 ряда, ели. Будет небольшой свой лесопарк. Половина — кедры с соснами и елками, а половина – лиственный (березовая роща, дубовая, липовая, орешник). С севера будут дубы и липы. Все будет красиво. Каждое окно будет выходить на клумбу. И называться будет каждое окно в зависимости от клумбы так: «пионовое», «можжевеловое», «астровое».
Много читаем про дома, дачи, участки, технологии. Если находим что-то для себя новое, интересное, — думаем: как использовать. Например, прочитали про ледники, хотим так же сделать и у себя. Со временем планируем и автономное электричество – через солнечные батареи, через ветряки (ветры тут сумасшедшие – у одних тут даже крышу с дома сдуло) или еще что-то. Но ветряки надо ставить очень высоко, поскольку со временем здесь будет лес, высокие деревья и ниже их ветра не будет. Узнали про вот такие маленькие фонари с солнечными батареями и светодиодиками вместо лампочки (площади одного фонаря, всего в компьютерный диск, хватает) и купили (они стоят всего по 100 руб). Ночью они обозначают нам дорожки, а днем сами заряжаются.»
Самодельный пруд
«Нам иногда говорят, — добавляет к словам Лены Женя Попов, — Сейчас у вас энтузиазм, планы, а обустроитесь, и незаметно, незаметно дел будет все больше, так что, может, будет некогда выйти даже на закат полюбоваться…
А я думаю, что мы все-таки другие. Наши родители и большинство сельских жителей просто живет и делает все, как принято, как привычно. А мы думаем головой. Во все пытаемся внести мысль. Реализуем разные идеи…
Скажем, помещаем саженцы в пластиковые бутылки…это защита от мышей, которые все, что ни посадишь, сразу подгрызают. Еще год назад тут было море мышей. Идешь, прямо из-под ног врассыпную…Или скажем, совершенствуем теплицы, полив, температуру. Надо было сделать водосборники, а я не сделал, не было времени. И Лене приходилось бегать и постоянно поливать. А следующую теплицу уже сделали иначе, чем первую. И таких усилий она уже не требовала. То есть всегда можно сделать что-то лучше, экономичней, надо только голову приложить. Например, у австрийца Зеппа Хольцера особая система прудов. Когда вода накапливается, то перекачивается, вот и дармовое электричество…»
«Я — экспедитор мебельного магазина, — говорит Саша Хуан,- пока работаю в городе …А сюда мы с Таней приезжаем по воскресным дням. Видите, у нас поместье расположено в низине. Поэтому надо будет делать протоки, осушать заболоченные участки. Но один кусочек, заповедный, обязательно оставим, может, там поселятся журавли. Надо изучать все, что тут растет. Мы многого еще не знаем. Вот, например, местный камыш или, как его здесь еще называют, «рогоз». Его здесь много. У него корни съедобные.
Таня предлагала открыть пекарню, но потом вроде решили, что каждый может сам печь для себя хлеб. Думаю, что пекарня все-таки будет нужна. Не только для того, чтобы себя кормить, но и продавать наш светорусский хлеб. Без дрожжей, по древнерусским рецептам, может быть, с добавкой наших трав или перемолотого того же рогоза. Главное – из того, что растет под ногами. Своя еда – это тоже основа для духовного изменения. Мы должны начать менять свой рацион с покупного чужого на свое, родное, на то, что здесь растет…
Интересная тут земля – сразу несколько глин. Не так далеко от нас есть рыжая глина. А у нас на участке — белая. В реке – голубая. И у нас задумка из этих местных глин делать кирпичи. Можно делать их плотные, тяжелые, из одной глины, а из другой можно делать легкие, с соломой. Я сам пробовал такой кирпич сделать в тазике. Получился вполне сносный, даже пилится пилой. Твори, выдумывай, пробуй…»
«Тут такой простор…- добавляет к словам Саши Таня Шергина, — не то, что в обычной деревне, где забор к забору и все лепится друг к другу…а мне как раз нужен простор. Сюда приехала, прямо ахнула…»
Саша Хуан на своем поле рогоза
Важный вопрос – строительство дома. У кого-то дом стандартный, хоть и коттедж, как, например, у предпринимателя из Богдановича. У Игоря Сыскова – «лисья нора», то есть утопленный в землю почти по самую крышу сруб, подобный тем, которые строили в 9-10 веках наши предки-славяне. Преимущество такого дома в том, что он лучше хранит тепло, нужно меньше топить. И землю на крышу не надо искать — если копать пруд, то вот она, накидывай, разравнивай, сей потом в нее траву. Покрытая дерном, крыша такого дома сверху практически сливается с травой. Артем тоже собирается такую же «землянку» строить. Хотя, судя по полемике о «лисьей норе» в газете «Родовая земля», все преимущества и недостатки такого дома еще проверять и проверять.
А вот у Полины шестигранник. Спрашиваю: «Почему такой формы?» Отвечает: «Да вот, так захотелось…Вроде как конструкция попрочнее, света побольше, такой дом лучше и дольше держит тепло. Материала на периметр идет поменьше. Правда, такой дом требует больше труда и средств.»
У Лены Елисеевой с Женей Поповым еще дома нет, живут они пока в «Семейной школе» и достраивают баню, которая тоже получается оригинальной, с необычной крышей.
«Баня будет с жилой комнатой, — поясняет Лена, -. Потолки высокие, метра три. И высоко под потолком, там, где тепло, полати…
Почему необычная крыша с таким покрытием? Это наплавляемая кровля. Она как рубероид, но толще, и наплавляется горелкой. Правда, это нижняя часть крыши. Над ней будет еще одна. По деньгам мы пока не тянем, перезимуем и с этой, главное — дождь не страшен. А весной начнем верхнюю. Почему она такой формы? Женя так захотел, ему неинтересно просто делать, надо обязательно с выдумкой. Он и туалет хочет сделать в виде теремка, с умывальником, украсить чем-нибудь.
Мы сначала начитались о том, что баню лучше развернуть на запад, потому что в баню обычно ходят вечером, и чтобы западное солнце светило в окно. А вход лучше делать с юга, потому что зимой оттаивает раньше. И мы так вот дом-баню и развернули. А жилая комната у нас получилась на восток. Чтобы было больше солнца. А крышу хотели было сделать обычную, двухскатную, но когда стали делать, то увидели, что при сильных ветрах будет холодно. И потом ее вообще может снести. И тогда мы решили крышу скосить. Потому такая и получилась. Может быть, весной на ней, раз широкая ее сторона выходит на юг, и снег будет быстрей таять. Посмотрим. В общем, пока строим, учимся. Так что основной дом уже будем строить что-то умея…»
«А будущий дом (большой, зимний), — добавляет Женя, — у нас будет легкий, удобный, а стены заполним соломенными тюками, которые трактор прессует. Соломы тут полно. И такие соломенные стены почти не ощущаются. Чувствуешь себя, как будто ты на улице. Дом дышит. И он должен быть светлым, застекленным, чтобы как можно дольше не пользоваться электричеством. Оно дорого здесь обходится (только за подключение нужно 70 тысяч). А сверху должна быть башенка, чтобы сверху все было видно. Но такой дом это пока — мечта, он будет позже.»
Дом Жени и Лены
Понятно, что помимо индивидуальных планов у поселенцев есть и общие, связанные с развитием всего СветоРусья в целом. «Семейная школа», как культурный и общественный центр, это хорошо, а что еще? Ведь должна быть какая-то экономика, общий бизнес. В перспективе во всех поселениях планируется со временем продавать для специальных городских или сельских магазинов экологически чистые продукты, выращенные без химии и генной инженерии, бортный мед, а также вещи и изделия, сделанные вручную и с любовью (ткачество, плетение, вышивка). Но, пока идет обустройство все это в будущем. А что можно делать сейчас? Ребята пробовали открыть пилораму, покупали лес (бревна), чтобы пилить его на доски, но у них не пошло. Им продали старое оборудование, и много досок уходило в отходы.
Женя Попов, например, столяр, мастер по дереву, в городе делал нестандартную мебель, мечтает открыть здесь свою мастерскую. Мебель всем нужна. Скажем, делать семейные комоды на заказ, с вензелями и украшениями, которые можно передавать по наследству, из рода в род. А пока (один или с кем-то на пару) заключает подряды, строит, делает ремонт или подряжается состоятельным людям мебель собирать. Лена Елиссеева, по профессии кондитер и дирижер академического хора, шьет на заказ рубашки и косоворотки с вышивкой. Ей их заказывают по Интернету, где она размещает информацию. Увлекается плетением макраме, что проявляется в виде симпатичных занавесок у нее на окнах.. По натуре она — не преподаватель, ей, по ее словам, нравится где-то тихо сидеть в уголочке и что-то красивое мастерить.
В будущем, наверное, будут еще и другие источники дохода. Например, Артем мечтает о питомнике, где можно выращивать саженцы, в первую очередь, кедр, а потом их продавать.
Чистка ручья
Общественная деятельность пока здесь проявляется в участии в общих делах: очистке ручьев и речки Малая Калиновка, строительстве замечательного подвесного моста через нее, в обустройстве «причала» — места недалеко от моста, где можно собираться под открытым небом, совместных посадках деревьев, закладках питомника саженцев. Впереди много других интересных дел.
«Несколько участков, там, где болото, — поясняет Полина, — пока никто не берет. Это не природное болото, просто заброшенные земли. Их надо восстанавливать. Будем копать канаву, тогда искусственное болото осушится, и эти участки станут привлекательнее. Их тоже разберут. Зато у нас есть природное болотце, где живут утки, журавли, там мы это болотце трогать не будем. Это у нас будет общественный заповедничек».
Каждое общественное мероприятие проходит в Светорусье как праздник, своего рода ритуал, обряд, в нем участвует много народа, взрослые и дети.
Совет старейшин
Есть и общественное распределение дел. «Кто на что вдохновляет людей (появляется идея), — рассказывает Артем, — тот за это и отвечает. Правда, это все добровольно. Мы с Таней, например, — ответственные за озеленение, закупаем на всех саженцы. Если бы мы не захотели, согласился бы кто-то еще. Салават хочет сделать фотоальбом поселения. А Артур ведет летопись.»
Обязательно у всех, в каждом поместье, предполагается завести пчел, которые, по мнению поселенцев, не только опыляют растения, но и «обогащают энергетику пространства, структурируют ее, вносят в нее дух упорядоченности». Пчелам тут раздолье — цветет черемуха вдоль реки, яблони, трав полно…даже репей цветет. По обе стороны реки — луга…У четырех семей уже есть пчелы. У двух семей – ульи (уже есть мед), а у двух – колоды-борти. Кто-то уже научился делать такие колоды. Хотя лишнего меда (то есть для продажи) пока нет.
Немаловажный вопрос – сосуществование с соседями. На месте Светорусья раньше была деревня, от которой остался только заброшенный пустой дом. Но рядом тоже были деревни, от которых тоже остались одиночные дома. В некоторых еще живут люди, бывшие колхозники.
«Нам с соседями повезло, — считает Полина. — Мы приехали, познакомились, поговорили с ними, рассказали, что мы хотим. Мы пробовали обратить их в свою веру – предлагали им книги Мэгре. Кто-то отказался, кто-то почитал, правда, ничего не сказали. Тем не менее установились хорошие отношения. Они нам все время помогают. Например, с трактором (у них свой трактор) – привозят нам что-то или постоянно нас вытаскивают из грязи. Зимой здесь грейдером чистят дороги, уравнивают. Потому что, в распутицу, если проехал трактор, то тут такие колеи, что на легковой не проедешь. Мы у них покупаем молочные продукты: творог, молоко, сметану…Помогают они нам и советом, что где найти, куда пойти.
То есть без контакта с местным населением, без их помощи, здесь трудно выжить. В борьбе с ними ничего не получится, потому что тут итак проблем хватает. Хочешь не хочешь, нужна техника. С косой тут все не выкосить. Да и народ, хотя тут у нас собрались не больные, а здоровые молодые люди, пока слабый физически. По сравнению с крестьянами, мы все «еле живые». Нынешняя 70-летняя деревенская бабушка крепче, выносливей молодого городского парня. И физически работать не умеем, например, косить. В жару быстро устаем. Даже просто утром иногда встать, когда холодно, и печка уже остыла – проблема! И комары тоже для нас проблема. А местные их и не замечают. То есть, чтобы на земле жить нужно здоровье, выносливость и физическая сила.
Купить трактор совместно мы пока не думали. У техники должен быть один хозяин, а другие могли бы к нему обращаться за денежку. Привези, увези.
Мы у них учимся. Даже решительности: решили – сделали. Без разговоров. Здесь иначе нельзя – за мыслью должно следовать действие.
«Мы, когда камышловская администрация предложила нам эту землю, — добавляет к словам Полины Юля, — приехали сюда (нас было 6 человек), уселись «у причала», там, где сейчас мост и беседка, смотрим: к нам идет женщина с ведром, полным даров: кабачки, помидоры, морковка. Это была Мария с местными дарами. Так и познакомились.»
Помощь местных, о чем говорит Полина, это на первых порах. Со временем, я думаю, поселенцы станут более защищенными. В первую очередь за счет естественной и здоровой жизни в деревне. Они уже и сейчас начинают меняться, психологически и даже физически.
«Здесь в деревне, — говорит Оксана, — на жизнь уходит намного меньше денег, потому что деньги здесь конкретные…Раз в неделю сходим в магазин, купим чего-то на 100 рублей и все. А в городе деньги как правило уходят непонятно на что, ты их тратишь неожиданно, когда что-то вдруг бросается в глаза, и ты это не задумываясь покупаешь. Здесь у нас на двоих нам на месяц хватает две-три тысячи. Заработать такую сумму совсем не сложно.»
«Вода у нас тут вкусная, из родников, а зимой из проруби, — рассказывает Лена, — и мы пробуем разные травы для чая…Пробуем травы для салатов. Год назад я бы корень лопуха не стала есть, а в этому году угостили, мне понравилось…Мы все больше питаемся растительной пищей, она для нас становится все более привычной…В нас меняется микрофлора… В город поедем, что-то поедим городское, а потом приезжаем сюда, некоторое время как бы болеем.»
«С весны, — добавляет Полина, — мы стали пить козье молоко и постепенно перестали есть творог, не хочется. То есть козье молоко такое полезное, в нем вещества, которых нам не хватает. Раньше в городе мои дети на йогуртах и пепси сидели, а тут мы про все это забыли. И нет уже потребности смотреть телевизор с утра до вечера. Смотрим хорошие фильмы, час в день.»
«Если нет мяса, — говорит Игорь, — обходимся без него. Почему не есть то, что растет здесь? Я провел исследование – из 60 растений по меньшей мере половина съедобных. Бодяк, крапива, пырей…И мы здесь пьем травяные чаи на меду. Сахар только на выпечку… Мы привыкли голодать — раз в неделю (пьем только воду). Или в какой-то день едим только сырые продукты: сухофрукты, яблоки, арбузы, овощи. Когда ты занят работой, есть не хочется. И потом ты как бы программируешь себя – сказал заранее: «завтра поголодаем», и организм это запоминает. Уже назавтра легче. И долго есть не хочется. То есть надо не напрягаться и наращивать материальное изобилие, а поменять что-то в себе…Скажем, голодать почаще, не один, а два дня в неделю – это 104 дня в год. Сколько еды экономится, сколько времени…Оксана пять часов в день тратит на приготовление пищи, а потом поспать хочется…Сколько освобождается времени и сил для духовной жизни…»
Это кедр, пока еще маленький и капризный
Слушаешь этих вдумчивых молодых людей, и в голову приходят разные мысли, грустные и веселые, оптимистические. О том, что чем больше блага современной цивилизации отгораживают человека от природы, тем сильнее смещаются в его сознании все установки, как в телевизоре с разболтанной настройкой. Наши дети (а у них-то ведь, казалось бы, еще все чувства неиспорченны) уже не могут оценить вкус простой воды и простого хлеба, они хотят пепси и чипсы – отраву для здоровья, с точки зрения медиков. А, отравляя плоть, мы незаметно и отравляем наши мысли, не замечаем, как смещаются в нашем сознании понятия о добре и зле, осознание, что можно и что нельзя, понимание, как жить на этой земле, чтобы она не сгорела под нашими ногами. Природа, в которую мы начинаем возвращаться через родовые поселения, может вернуть нам утраченные чувства и поставить на место мозги.
Да, жизнь в Светорусье пока только налаживается: все строятся, но еще не закончен полностью ни один дом; все сажают деревья, но еще не вырос ни один сад, ни одна живая изгородь из елей и кедров; все собираются со временем переехать сюда, но большинство пока приезжает сюда наездами…Посмотрим, что будет лет через пять. И все же я уезжаю отсюда с хорошим настроем – ребята не боятся за свое будущее, это не праздно мечтающие бездельники, а деятельные энергичные люди, которые хотят не просто жить в свое удовольствие, а осознанно творить собственную жизнь, не причиняя вреда природе. Как говорит Полина: «У людей здесь высокие цели».
На прощанье я задал всем один и тот же вопрос:
«Что бы вы сказали тем, кто хочет переехать к вам, в Святорусье, чтобы обрести свое родовое поместье?»
Ответы по настрою оказались на удивление похожи.
Светлана: «Не надо сильно бояться.»
Салават: «Психологически тяжело переехать. Самое тяжелое в любом деле – сделать первый шаг, а потом привыкнешь, и нормально.»
Артем: «Если не пытаться, то ничего и не будет. Никто не говорил, что будет легко. Поэтому я для себя решил: как бы ни было мне трудно, я буду что-то делать, потому что я хочу увидеть плоды своего труда. И я стараюсь, меня это вдохновляет, я горю этим.»
Игорь: «Когда ты на земле, все книжки живые, потому что их пробуешь на практике…Дом, например, сам продумываешь до деталей…Хочется, чтобы мир стал лучше, чтобы наши дети, глядя на нас, тоже хотели бы творить свою жизнь, хочется чувствовать природу …И мне наша будущая жизнь видится как возврат к забытой русской культуре. Ведь все уже открыто, наработано до нас. И сельскохозяйственные знания, и быт, и отдых…Когда это знаешь, и живешь оптимально, экономно…Может быть, через нас и таких, как мы, эта культура будет возвращаться.»
Герман Арутюнов.
