Герман Арутюнов: Зажечь радугу

«Найдешь и у пророка, слово,

                                                                       Но слово лучше у немого

                                                                       И ярче краска у слепца,

                                                                       Когда отыскан угол зренья

                                                                       И ты при вспышке озаренья

                                                                       Собой угадан до конца…»

                                                                                  Арсений Тарковский

                                                                                       Встреча с тайной

            Когда Елена Блаватская была ребенком, в гости приехал ее дядя, ученый, масон. Она точно прилип­ла к нему. И он, настороженно относившийся к лю­дям, жалеющий время на пустые разговоры и неохот­но идущий на общение, уединился с ней и беседовал несколько часов подряд, как с равной. С тех пор она стала искать тайное. Даже решила так построить свою жизнь, чтобы быть свободной. Даже вышла потом замуж за военного, чтобы вырваться из родительского дома.   Затем оставила мужа и выбрала путь … к  себе.

            Тайное обладает свойством делать все прежнее в на­шей жизни незначительным. Вот почему, зная, что пос­ле золотовских семинаров люди меняют жизненную ориентацию, становятся другими, я ожидал, что встреча с тайным обязательно произойдет. Подогревалось это ожидание и отрицательными отзывами типа: мол, по­добные семинары — простое зомбирование, после чего человек превращается почти в робота и уже не мо­жет жить без постоянной подпитки от энергетическо­го центра — не случайно же побывавшие на семинаре стараются потом попасть и на следующие. Но так случилось, что прежде золотовского представилась воз­можность принять участие, в другом семинаре, прово­димом Санкт-Петербургским центром гуманистических технологий и имеющем загадочное название — «Транс­зональная адаптация». Впрочем, его организаторы, пси­хологи Геннадий Широков и Ростислав Ломакин,— по­следователи Золотова…

            На обыкновенную турбазу в окрест­ностях Санкт-Петербурга на неделю или чуть больше приезжает сразу человек семьдесят. Возраст самый разный, от семнадцати до семидесяти. Вокруг лес, тишина, красота. Обычный турбазовский распоря­док: завтрак, обед, ужин, занятия, свободное время. Необычно то, что занятия или, как их можно назвать, «действа», продолжаются круглые сутки. Правда, каждый волен выбирать, где ему интересней. А главное — информация воспринимается не через ум, а эмоциональ­но, даже интуитивно.

            Чтобы понять это, нужно знать, зачем люди приезжают на подобные семинары. Иногда за триде­вять земель, только бы попасть. Причины — те же, что выясняются на сеансах у экстрасенсов или приемах у психологов. Вопросы традиционные:

            «Заела  обыденность  жизни,   как  ее  преодолеть?»

            «Ушла любовь, как ее вернуть?»

            «Как избавиться от скованности?»

            «Не люблю людей. Как жить?»

            «В детстве казалось: стану великим человеком. Куда потом все делось? И зачем это кажется в дет­стве, если потом уходит?»

            «Все есть, а счастья нету. Почему?»

            «Жизнь позади, а фактически ничего не сделано, хотя другим кажется, что у меня все нормально. По­чему болит душа, что ей нужно?»

            Самое поразительное во всех этих вопросах — до­гадка человека о своем потенциале. Догадка о себе, ощущение своего истинного «Я» и есть, видимо, главное в нашей жизни. Оно проявляет­ся в неосознанных желаниях, иногда очень сильно. Но чаще мы о нем не подозреваем. Еще древние говорили: «То, что в вас ищет, и есть то, что вы ище­те». Недаром фраза «Познай себя» была высечена над входом в святилище Аполлона в Дельфах. Недаром оракул устами жрицы этого храма назвал Сократа са­мым мудрым человеком в Греции за то, что познание себя тот почитал за высшую цель и ценность. Неда­ром все эзотерические учения прошлого пытались от­ветить на главный вопрос: кто мы, в чем наша сущ­ность, наше великое предназначение?

            Но тогда возникают другие вопросы. Раз люди ду­мали, ломали голову над этой темой, раз пытались обобщить свой опыт в каких-то учениях, почему боль­шинство продолжает жить, отмахиваясь от предчувствия, что не осуществляет своего истинного предназначе­ния? Раз были тайные секты орфиков, суфиев и гности­ков, постигавшие азбуку таинственного в человеке и природе, почему мы до сих пор так мало знаем об этих сектах? Ведь сейчас любая, самая секретная информация становится достоя­нием всех… И, наконец, раз самая главная книга человечества, книга книг, Библия написана об этом же, об истинном в нас и вокруг нас, то почему боль­шинству язык ее не очень понятен, почему по-настоя­щему глубоко воспринимают ее текст единицы? Или до тайны нашего «Я», до истинного нашего пред­назначения мы еще не доросли?

            Остается предположить, что дело не в преждевре­менности. Видимо, невозможно научить тому, что нельзя понять, но можно лишь почувствовать. Как передать интуитивное в виде инфор­мации? Как передать разноцветное и разнообъемное многоголосие целых миров, порой мгновенно вспыхи­вающих в нашем сознании в редкие минуты духовного подъема или во время стресса? Это все равно, что верующему пытаться кому-то объяснить, почему он ве­рит, а влюбленному — почему он любит. И вера и лю­бовь— состояния. Это не плоскость, которую можно развернуть в пространстве, а объем, с любой внешней стороны остающийся недоступным для понимания. По­нять его можно, лишь войдя в него и почувствовав. Значит, единственный способ постичь нечто существен­ное в себе и окружающем мире — это создать условия, позволяющие почувствовать. Это и пресле­довали все тайные изотерические учения, каждая сте­пень посвящения которых была как бы ступенью лест­ницы в себя.

                                                                           Магия радости

            Конечно,   на   обыкновенной   турбазе   трудно   создать атмосферу   храма,   где  традиционно  все   продумано  до мелочей: и архитектура, и цвета, и освещение, и аку­стика, и учителя, которые усвоили все секреты, кото­рые копились столетиями. И все же каналы интуитив­ного восприятия здесь так или иначе открываются у всех. Каким образом? За счет того, что сам человек – своего рода храм, в котором может воз­никать все, что угодно, по нашей собственной воле. Нужен лишь учитель, который подскажет, что надо сделать и как, чтобы внутреннее пространство зазву­чало.

            С чем это сравнить? Может быть, с тем, как пер­воклашки занимаются йогой. Вытягивают ручки перед со­бой и воображают, что пальчики у них живые и у каж­дого свое лицо, свои движения, свой характер. Такая игра для них в диковинку, но им очень интересно, они как бы впервые открывают для себя, что внутри них живет много сказочных существ, которые появляются, стоит только позвать их и зажмурить глаза.

            Так же и со взрослыми. В роли учителей на семи­наре — профессиональные психологи, имеющие опыт ис­пользования технологий, которые применялись жрецами в древних храмах. И вот когда учитель показывает,  какие именно движения раскрывают тот или иной энергетиче­ский центр (чакру), а все повторяют за ним эти дви­жения под особую энергетическую музыку, то происхо­дит удивительное: начинаешь ощущать, что внутри тебя циркулируют потоки энергии, о которых раньше не догадывался, которыми можно управлять с помощью собственного воображения, мысленно зажигая в созна­нии внутренний экран и проецируя на нем все, что тебе хочется. Магия движений, то есть такая их последовательность и такое сочетание, что возникает ощущение чуда.  А что его вызвало? Да ничего, ты сам.

            Или полчаса мы просто дышим и, молча, наблюдаем за своим Дыханием. Не думаем, не пробуем анали­зировать, а просто наблюдаем, пытаясь ощутить, как воздух проходит в гортань, вплывает в легкие и там перемещается в такт звучащей восточной мелодии. И тут тоже возникает момент чуда, когда кажется, что воздух — живое существо, музыка которого есть его движение. Значит, дыша, мы постоянно общаемся с жи­вой сущностью, мгновенно меняющей все свои парамет­ры в зависимости от силы вдоха и выдоха. Магия дыхания.

            Или звуковые мантры, то есть звуки определенной частоты, записанные на магнитофон. Они похожи то на мычание, то на звук трубы органа, от низкого до высокого. Все эти звуки нужно повторить с помощью собственных голосовых связок. И тут, как это было и раньше, приходит мгновение, когда вдруг ощущаешь себя емкостью, которая звучит. Это так необычно — почувствовать себя звучащей пустотой, что похоже на шок. Почему? Может быть, потому, что уносит созна­ние к временам, когда каждый из нас и был этой самой пустотой, свернувшейся потом в нашей памяти в информацию? Магия звука.

            Или ритуальный круг с воображаемым костром в центре. Звучит первобытная мелодия древних культов, а участники церемонии, взявшись за руки, медленно идут в одну сторону, потом — в другую, ускоряют шаг, переходя на бег, замедляют его, одновременно взмахивают руками, как птицы — крыльями, в страшном напряжении сжимают пальцы, а потом резко выбрасы­вают их вперед с диким криком, то сужают круг, то расширяют его, то падают на колени и бьют покло­ны, то раскачиваются, как колосья пшеницы под ветром. И снова приходит ощущение себя частью единого це­лого. Магия стада.

            Или исповедь со свечой. Полутьма и свеча, к ко­торой по желанию выходит любой, тот, кто хочет вы­сказаться   или   разобраться   в   себе.   Один   вопрос,   другой, и вот уже возникает пауза, каждая секунда ко­торой натягивает невидимые нити напряжения. А ответа нет, потому что его надо искать, потому что мы привыкли иметь при себе готовые ответы. Наконец, звучит слово, еще одно, и снова пауза, потому что в тишине вдруг становится ясно, что возник совсем другой смысл. И как раз этот новый смысл требует не  еще   каких-то  слов,   а  тишины. Магия слова.

            Оказывается, все может стать  магией, то есть волшебством: звук, движение, цвет, свет, слово, ды­хание, прикосновение, взгляд. Нужно только знать, Как произнести или пропеть, КАК посмотреть или вслу­шаться, КАК сделать шаг или жест. Тогда в нас просыпаются энергии, напоминающие о нашем божествен­ном происхождении, и каждый на миг как бы сам стано­вится Богом, то есть энергией. Стираются границы, ты — часть всего и можешь мгновенно все понять и почувствовать, потому что мир — это ты. Отсюда и на­звание семинара «Трансзональная адаптация», то есть выходящая за пределы нашего «Я».

            В памяти, видимо, дремлет информация о времени, когда мы были энергией (до рождения) и когда ста­нем энергией (после смерти). Отсюда вечно преследую­щее нас желание вырваться за границы собственного тела (мысленный бунт — полет души). Как у поэта Арсения Тарковского:

            «Летит сквозь роговицу,

            В небесную криницу,

            На ледяную спицу,

            На птичью колесницу,

            И слышит сквозь решетку

            Живой тюрьмы своей    

            Лесов и нив трещотку,

            Трубу семи морей…»

            Когда на семинаре заимствованная из древних язы­ческих культов магия движения, дыхания или звука пробуждает нашу энергетическую память (память о нас как об энергии), в душу прорывается ослепительный свет. Вот она  — Магия радости!

                                                                        Игры с интеллектом

            Итак, условия, позволяющие почувствовать тайное и понять себя, вроде бы созданы. Технологии, помо­гающие создать эти условия, разработаны. Что, каза­лось бы, еще надо? Оказывается, есть препятствие, тормозящее, эмоции, блокирующее ощущения. Это, как ни странно, наш собственный интеллект или левое ло­гическое полушарие, генератор мыслей. Вот он, злой гений, источник наших бед!

            Скажем, человек говорит: «Заела обыденность жиз­ни, надоело одно и то же». Но кто заставляет нас делать одно и то же? Интеллект.

            Большинство из нас все делают по различным ка­нонам, которые сформировались в течение жизни в си­лу разных причин. И в каноны эти, как в цепи, нас заковывает именно интеллект. Ценим, благодаря ему, то, что котируется, и неосознанно, не замечая, отвер­гаем то, что подходит единственно только нам и боль­ше никому. В итоге всю жизнь занимаемся нелюбимой работой, живем в бешеном темпе, уплотняя его все новыми заботами: надо сделать это, купить то, потом… А потом человек оглядывается на прожитую жизнь и спрашивает: в детстве казалось — буду великим че­ловеком, куда все делось? И зачем это кажется в детстве, если потом уходит?

            Да потому и кажется, что это есть. Ребенок и есть уже великий человек, только непроявленный. Его ощущения пронизывают пространство и время. Вот почему, –играя, дети забывают о настоящем — они в том времени и том пространстве, которых требует иг­ра. Интеллект работает, но он — не препятствие для объемного восприятия жизни, поскольку еще не усвоил каноны: это невозможно, так не бывает, сюда нельзя, такого не может быть, звук не бывает кислым, а цвет — соленым, шум — шершавым, а блеск — с запахом снега. Усваивая с возрастом все больше канонов, мы наполняем свой внутренний мир перегородками из слов и понятий. В итоге эмоциям, пронизывающим время и расстояние, все теснее в уменьшающихся клетках установок, душа все реже путешествует в другие измерения, и, наконец, каждая эмоция оказы­вается закована в клетки-слова, пленена, как волосы Гулливера, прихваченные маленькими гвоздиками, не даю­щими великану даже двинуться. Вот что мы делаем со своей душой.

            А можно разбить эти клетки-слова, освободить ве­ликана? Иногда можно. Если обмануть интеллект, дав ему бессмысленную работу типа игры в бирюльки, толчения воды в ступе или переливания из пустого в порожнее. В мудрой книге Шри Рамана Махарши «Весть истины» дается такой совет: «Когда мысли бу­дут мешать тебе почувствовать возвышенное, спроси себя: кто я?». Вы спрашиваете, как советует Махарши, и мысли исчезают. Этот вопрос и есть обман, на ко­торый поддается интеллект, игра, в которую он втяги­вается. Примерно такие же игры проводятся на семина­ре. Все лекции, а точнее беседы, как будто преследуют одну и ту же цель — поставить ум в тупик, подорвать его самоуверенность, ослабить привычные логические связи.

            Например, на вопрос тех, кто попадает на семинар впервые, «что будет?» никто не дает ответа. Мол, вы и здесь хотите опереться на ум как на «костыль, протянутый в будущее?». Не получится. Что будет, то и будет, сами увидите. Привыкайте, потому что ожидаемое не даст вам то, за чем вы сюда приехали. Будет неожиданное, как в игре с повязкой на глазах, когда включается внутреннее зрение. Вы привыкли к реальности с границами — привыкайте к реальности без границ.

            Некоторые от такого подхода вначале долго не мо­гут прийти в себя и как бы в шоке. Редко, но бы­вают и стрессы — типичное горе от ума. Интеллект не хочет мириться с тем, что жизнь идет не по плану. Разрушение привычных стереотипов ощущается почти как несчастье. И все же спасает догадка, что все Происхо­дящее — игра, тренировка, тренинг. К тому же не одно­му тебе многое непонятно, почти всем. Это тоже утешает.

Вот игра в рыбаков и рыб. Вначале все по логике: рыбаки сетями ловят рыб, а те ищут способы увернуть­ся от сетей. И уже идет смещение ролей. Чтобы рыбаки не выходили в море, создается силами рыб шторм. Рыбаки, увлекаясь, сами начинают подыгрывать, перевоплощаясь в волны, ветер, молнии. Потом насту­пает штиль. И здесь о ролях все забывают, посколь­ку очень приятно ощущать себя ласковой рябью на во­де, тихим ветерком, шуршащими камешками, солнечными зайчиками. Все эти роли подсказывает ведущий, и каж­дая его выдумка с энтузиазмом подхватывается. А затем начинается полная абракадабра. У рыб появляется «мех», «пушистые хвосты», и это уже морские зайцы, правда, пока еще с плавниками. Или это «заячьи рыбы с пу­шистыми хвостами».

Бедный интеллект, вначале попробовав зацепиться за  что-то логическое,  быстро изнемогает  и  пускает  все на самотек. И, оказалось, что очень приятно жить в таком неожиданном мире. Ну как же, ведь этот мир уже создаем мы сами, сиюминутно, наглядно, зримо и на грани фола. Душа хулиганит и страшно благодар­на нам за то, что мы ей это позволили. Зато ощуще­ние жизни максимальное. Абсурдные фразы заставляют не только смотреть на себя, но и слушать, нюхать, трогать, пробовать на вкус и еще – ощущать какими-то чувствами, за пределами пяти основных: чувством юмо­ра, меры, контраста. Видимо, так и воспринимает ре­бенок — не умом, а всем своим существом. Вот почему скороговорка Даниила Хармса про Ивана Топорышкина для нас, взрослых, абсурд, а для ребенка — праздник. Помните?

            «Иван Топорышкин пошел на охоту,

            С ним пудель пошел, перепрыгнув забор.

            Иван, как бревно, провалился в болото,

            А пудель в реке утонул, как топор.

            Иван Топорышкин пошел на охоту,

            С ним пудель вприпрыжку пошел, как топор,

            Иван провалился бревном на болото,

            А пудель в реке перепрыгнул забор…»

            Что дают игры с интеллектом? Они, как образно выразился один из участников семинара, 28-летний программист Виктор, «распаривают душу, делают ей мас­саж». Если вдуматься, он прав. Из-за чего мы  часто испытываем дискомфорт? Из-за того, что жизненная ситуация не вписывается в ту схему, которую мы в уме заранее для нее приготовили. Мы бьемся об этот миг жизни твердыми углами закостеневшей души и только морщимся от ударов. В итоге мы не только в постоян­ном конфликте с жизнью, но и все время работаем на прошлое, то есть, воспринимаем ее, примеряя под схему, сложившуюся в нашем сознании 2, 5, 10 лет на­зад. Видимо, поэтому, когда великого китайского фи­лософа Лао-Цзы спросили: как жить? — он ответил просто и   на   первый  взгляд странно: «Здесь  и  сейчас!»

            На эту тему я услышал на семинаре любопытное высказывание.

            «Понимаешь, старик,—сказал мне 35-летний физик Дима,— вся наша жизнь — это постепенное окостенение, физическое, а в большей степени духовное. Посмотри, ребенок все готов принять, если только еще не испор­чен установками. Разве может быть консерватизм в дет­стве? Абсурд! А что с нами происходит потом? Убеждения затвердевают в привычки, и к старости мы в этих привычках, как корабль в ракушках. Стоп, ма­шина! Плавание окончено. И мотор еще ничего, и об­шивка, плыть бы да плыть. А надоело. Не жизнь, а сплошное преодоление Собственных внутренних барье­ров, не реальных, а тех, что в голове. Все уже не так, все не то, потому что делать, как привык, сам ви­жу — глупо, а делать не глупо идет вразрез с привыч­ками. И это противоречие с возрастом все острее, сам себе противен. И думаешь: разве могла природа так спроектировать? Ей-Богу, вернулся бы в детство, чтоб начать все сначала. А как?»

            Он это сказал и замолчал, задумался. Пронзитель­но получилось. Его волнение передалось и мне. И вдруг подумалось: а разве не то же самое затвердевание происходило у нас в государственном масштабе начи­ная с 1917 года? Все по плану, по схеме, а человек — кирпич в здании светлого будущего. И каждый из нас несет в себе эту кирпичность, передававшуюся из поколения в поколение и, может быть, ставшую уже генной. Но жизнь состоит не только из слова «надо», ведь и почувствовать хочется, что живешь. И человек, осознавший, что он не кирпич, уже не может с этим примириться. Он начинает искать и… находит такой вот семинар…

                                                                              Здесь и сейчас

            Конечно, Лао-Цзы был не первым, кто на вопрос «как жить?» ответил этой фразой: «Здесь и сейчас!». Великие истины всегда рождаются параллельно. Тем более, что эту не надо искать. Она всегда рядом — в восприятии ребенка. Остается только наблюдать и пытаться повторить. Это и лежит в основе многих упражнений, используемых на семинаре. Например, в зна­менитом «паровозике».

            Представьте себе огромную гусеницу, в которую выстроились человек двадцать или тридцать, стоя вплот­ную друг за другом, так что руками каждый обни­мает не впереди стоящего, а через одного. И эта «гусеница» начинает движение. Вот где собственная жесткость и заданность не просто создают проблемы, но превращают жизнь в пытку. Натыкаешься на перед­него, натыкаются на тебя, ты наступаешь на пятки и тебе наступают. Единственный выход — расслабиться, прижаться поплотнее к соседу впереди и дать волю ногам идти в общем ритме. И тут случается чудо. На­чинаешь ощущать себя частью живого существа, которое дарит тебе эмоции взамен мыслей, и это оказывает­ся как раз тем, в чем испытывает потребность совре­менный человек.

            Трудно с чем-то сравнить «волны», которые пробега­ют по телу «гусеницы», когда она взбирается на холм или спускается в овраг. Каждая волна отзывается в тебе, и ты чувствуешь уже ее начало, хотя импульс еще только начинает движение с головы. Интуиция, которую можно как бы потрогать! Подобные ощуще­ния прививают вкус к другому мышлению — эмоцио­нально-интуитивному, которому еще предстоит учиться и учиться и которое как раз и дарит праздник жиз­ни, удовлетворение от нее.

            Когда спуск длинный и вся «гусеница» движется вниз, кажется, она плывет и ты плывешь в невесомо­сти. Непередаваемое ощущение, рождающееся только в таком вот коллективном «паровозике». Возникает какая-то теплая волна, может быть нежность или благо­дарность ко всем, кто рядом. Потом остановка, и воцаряется тишина. Тихо-тихо. Лес. Падает легкий снежок. Небо над головой и общее сердце в груди. Видимо, для ощущения, что мы живем, нам мало настоящего, того, что связано с каким-то конкретным практическим делом, может из-за его сиюминутности. А душе нужно вечное, выходящее за границы нашего «Я», как времен­ные, так и пространственные. «Здесь и сейчас» — это и есть размывание границ…

            Вот чистая доска, вверху которой психолог Слава Широков выводит первую фразу: «Что нужно для ме­дитации?». Все ждут, что сейчас будет выписан целый набор практических советов и условий. Но, оказывается, это вопрос всем, и каждый ответ записывается здесь, на доске. Ответы сыпятся как горох: «стул», «учитель», «комната», «тишина», «темнота», «пустота». Постепенно, непонятно как, но ответы размываются, логика вытесняет­ся абсурдом: «напряжение», «расслабление», «все мы», «никто», «всё», «ничего». Выкрики, шум, обстановка весе­лого творчества. Наконец доска заполняется целиком. Каких только слов здесь нет, в том числе и тех, ко­торые к медитации, казалось бы, не имеют никакого отношения. Но не с потолка же они свалились! Вдруг кто-то говорит: «А ведь это и есть жизнь…» И воз­никает странное ощущение. Как будто открылся тайный механизм жизни, откинулась крышка часов бытия и ста­ло видно, как движутся стрелки, колесики, пружинки. То, что мы сейчас спонтанно сотворили с понятием «медитация», постоянно делают дети, когда произносят разные   слова,   без   всякого,   казалось   бы,   смысла,   без всякой связи, хотя за всем этим стоит ощущение. Громоздя слова, дети хохочут, нисколько не переживая, что это несвязно, потому что — не помним, как — зна­ют, что связь эта есть. И она действительно есть, в глубине, через цепь промежуточных ассоциаций, ко­торые нам, взрослым, обязательно надо видеть, так уж мы себя приучили. Надо переучиваться. Тогда размы­тое   не  повергнет  в  стресс,   а  вызовет  улыбку.

                                                                                                Зона

            У каждого в детстве было ощущение чуда. Как будто на ожидание его в детстве нас запрограмми­ровала сама природа. Для чего? А для преображения мира вокруг, для ощущения его волшебства, для та­кого же эмоционального настроя, который дают мето­дики «здесь и сейчас». Для того чтобы каждый по­чувствовал, что .дает такой настрой, видимо, и придума­на ЗОНА.

            Что это такое, не совсем понятно. Когда вас пове­дут туда, вы тоже не знаете. Это может случиться в любой момент. Известно только, что это будет ночью. Понятно почему: все чудеса случаются после полуночи. Правда, опасаться, что проспишь, не прихо­дится— все привыкли спать по 3—4 часа в сутки, не испытывая потом желания – доспать. Где это? Где-то в лесу. Что там будет? Неизвестно. Каким бы взрослым и серьезным ни был человек, он вряд ли сможет стреножить свое воображение, предельно обо­стряющее восприятие. Тем более, что душа после нескольких дней семинара стала мягче, подвижней, а ин­теллект — менее агрессивным и непримиримым. Почему не разрешить себе поверить в чудо? Хотя бы в шутку. А может, и всерьез.

            О том, были ли чудеса в Зоне и как они выгля­дели, рассказывать не стану. Это — маленькая тайна каждого из нас и в то же время экзамен на духов­ность. Тот, кто захочет попасть на семинар, пусть вспомнит фильм Андрея Тарковского «Сталкер». Там есть фраза о Зоне, о том, что «она все время меняется, она живая, она, как человек». Это предупреждение, это совет, как жить, это напоминание о том, какими мы должны быть по отношению к окружающему нас миру. И тогда он примет нас, пропустит в себя, по­дарит себя… Об этом же говорится и в стихах отца Андрея — поэта Арсения Тарковского:

«Мы отражаем всё и вся,

И понимаем с полуслова,

Но только не один другого,

Жизнь, как стекло, в руках неся.

Пока мы тратим время, споря

На двух враждебных языках,

По стенам катятся впотьмах

Колеса радуг в коридоре…»

            Кажется, увидеть радужное чудо так просто. Оно рядом — в коридоре. Но подсказать, как это сделать, дать пусть самый мудрый и проникновенный совет… на уровне слов это бесполезно. Сколько написано прекрасных книг, сколько сделано великолепных филь­мов, какая красота создана художниками всех времен и народов. А не переводятся угрюмые и скучные люди, садисты и прохиндеи, вандалы и бюрократы… Не потому ли, что самая прекрасная фантазия и са­мое высокое искусство — это все-таки чужая реальность? А наша — это только то, что мы сами по­чувствовали, пережили. Не прочли, узнали или познако­мились, а пережили. И пока кто-то хоть раз не ощутил радугу   в   себе,   он   не   увидит   ее   и   в   коридоре.

Семинар дарит  такую  радугу…