Иван Бунин: Цифры. Глава 7-я

Помнишь ли, как робко вышел ты из детской и что ты сказал мне?— Дядечка! — сказал ты мне, обессиленный борьбой за счастье и все еще алкая его. — Дядечка, прости меня. И дай мне хоть каплю того счастья, жажда которого так сладко мучит меня.Но жизнь обидчива.Она сделала притворно печальное лицо.— Цифры! Я понимаю, что это счастье… Но ты не любишь дядю, огорчаешь его…— Да нет, неправда, — люблю, очень люблю! — горячо воскликнул ты.И жизнь наконец смилостивилась.— Ну уж бог с тобою! Неси сюда к столу стул, давай карандаши, бумагу…И какой радостью засияли твои глаза!Как хлопотал ты! Как боялся рассердить меня, каким покорным, деликатным, осторожным в каждом своем движении старался ты быть! И как жадно ловил ты каждое мое слово!Глубоко дыша от волнения, поминутно слюнявя огрызок карандаша, с каким старанием налегал ты на стол грудью и крутил головой, выводя таинственные, полные какого-то божественного значения черточки!Теперь уже и я наслаждался твоею радостью, с нежностью обоняя запах твоих волос: детские волосы хорошо пахнут, — совсем как маленькие птички.— Один… Два… Пять… — говорил ты, с трудом водя по бумаге.— Да нет, не так. Один, два, три, четыре.— Сейчас, сейчас, — говорил ты поспешно. — Я сначала: один, два…И смущенно глядел на меня.— Ну, три…— Да, да, три! — подхватывал ты радостно. — Я знаю.И выводил три, как большую прописную букву Е.

1906

Иван Бунин.