Как при Екатерине II продавали крепостных с публичных торгов

29 июля 1792 года Екатерина II восстановила право помещиков продавать крепостных с публичных торгов.

Во Франции провозгласили «Свободу, равенство и братство», а у нас «братьев во Христе» распродавали с публичных торгов.

«Если дворяне решают продать своих крепостных, они их выставляют вместе с жёнами и детьми в общественных местах и каждый из них имеет на лбу ярлык, указывающий цену и их специальность» ( Шантро Voyage philosophique).

Как-то не осознается, что Петербург был столицей работорговли!

Существовали настоящие невольничьи рынки, где выставлялись на продажу крепостные. (В пушкинские времена один находился против Владимирской церкви. Другой — рядом с Поцелуевым мостом.)

Рынки для продажи людей имелись также на Лиговском канале, у Кокушкина моста и в Коломне. На Сенной площади существовал специальный «пятачок» для торговли людьми (он назывался «рабий рынок»).

На российских работорговых рынках особенно хорошо шли молодые привлекательные рабыни, которых русские помещики покупали для «постельных утех и развлечений»…

Гарем из крепостных «девок» в дворянской усадьбе XVIII-XIX столетий – это такая же неотъемлемая примета «благородного» быта, как псовая охота или клуб. Дети от крепостных были и у Тургенева, и у Толстого. Дворян не смущало то, что их дети были рабами, подвергались телесным наказаниями, а при случае продавались.

Когда Тургенев рассказал Виардо, что у него есть дочь от крепостной, та пришла в ужас: Твоя дочь — рабыня!? Хотела собирать деньги на выкуп, а наш гуманист-классик успокаивал, мол, не надо, она же наша крепостная.

— Твоя дочь — твоя рабыня? — это очень трудно перевести не столько на иностранный язык, сколько на западное понимание.

Сын Толстого от крестьянки был больше похож на отца, чем законные дети, служил кучером в Ясной поляне.

С. Л. Пушкин, отец поэта, подарил своей крестнице крепостную Пелагею Семенову.

Рабами владела и церковь: православные продавали православных.

«Российская империя — это сто тысяч семей, считающих себя чем-то, и 54 миллиона людей-скотов, которых, как лошадей и быков, продают, дарят, меняют и стегают». (Французский литератор Ж.-Б. Мей, 1829 год).

«При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации». (Валерий Зорькин, председатель Конституционного суда РФ, 2014 год).