Какое естество в Москве
Какое естество в Москве.
Естественность любви девичий.
Мальчишечий. И очень личной.
Хмельной. Осенней. Непривычной.
Добавлю просто неприличной…
… вновь полутемный светлый сквер.
Преображается от солнца.
Как будто создан из лучей,
Тот блеск таинственного донца…
И твой. И всё равно ничей.
****
Прогулка в катере. Среда.
На завтрак мягкие лепёшки.
И птицы, услыхав про крошки,
Слетелись, милые, сюда.
Пуста карета. Ресторан.
Похмелие официантов.
Смешит детей улыбка франта…
Мой сон — мой солнечный обман.
…..
.
Упругость дыма. Томный чай,
Тень смуглая. Зефир, как вата.
А в пепельнице — три сократа —
Окурки. Это — невзначай.
Угасший пепел в серебре.
В душе звучит стихотворенье.
«Идите завтракать.» Из лени
Ко мне зовут. Пускай, пускай…
Найдя оброненную здесь,
Моим важнейшим спаниелем,
Туфлю. Смеюсь от восхищенья,
Пробормотав: «Проказник, Зевс.»
***
Мороженое на стекле.
На фиолетовой посуде.
Опять внезапная простуда.
Как хочется хоть каплю съесть.
Смотрю на солнце сквозь окно
И трогаю мизинцем ложку.
Ох, как мне хочется немножко
Мороженого — это сон:
Я мальчик. Мне десяток лет.
И бабушка ворчит на папу.
И на кота. Следы растяпы
На пледе возле сигарет.
Мундштук и стёклышки пенсне.
И заварной австрийский чайник.
А я смешной любимый странник.
И этот сон живёт во мне.
***
Шорох лап, еле слышный кота.
По паркету отшаркали слуги.
В доме ночь. Привидения. Скука.
А в гостинной стоит пустота.
За окном зимней стужи дурман.
Еле слышно проедет карета.
И, как будто застёжки корсета,
Льда прокисшего сизый туман.
Тишина без начала и дна.
Только ветер на кончиках пальцев,
Прикоснувшихся к белому танцу.
К стружке холода. Снежного сна.
… я всё выдумал —
Это кураж.
Это сны.
Это просто молитва.
Дай Вам Бог. Я писал это слитно.
Я писал это, милая, Вам…
Это посвящается моей жене.
Спасибо, Надюш, за то , что терпишь.
Твой Вася Титов.
