Лазарь Модель: Свидание с прошлым (продолжение «Сына кулака»). Глава 10

                                     Год 1942-й. Связной.

Война шла своим чередом. В тот день, который Егор помнил и годы спустя, гитлеровцы неожиданно оказались около леса, где был лагерь партизан.

А деревенский мальчишка, десятилетний Толька, в это время искал их Зорьку, ушедшую далеко со двора в поисках жохлой травы.

Маленький, черненький, в легкой курточке на распашку, он шёл между деревьев с небольшой тросточкой в руке, когда его окликнул немец:

— Эй, рус …

Затем, присмотревшись, фашист проговорил со злобой в голосе:

— Ты что, юде?…

Мальчонка не успел и ответить, как получил удар тяжеленным сапогом в живот. Удар пришелся в солнечное сплетение, после чего Толька неуклюже завалился на спину, простонав:

— Мамочка, помоги …

Егору, нашедшему его на поляне, он уже с трудом вымолвил то же самое:

— Дяденька, помоги…

Однако помочь ребенку уже никто не мог. Удар сапогом с подковами стал смертельным. Умирая, мальчонка простонал:

— Я не хочу умирать.

На глаза Пахомова навернулись слезы. Слезы отчаяния и бессилия.

Переживая, Егор ушел от отряда в сторону, не мог находиться с людьми. Шел, как в бреду, после чего долго сидел на каком-то полуразрушенном пне, смотря в никуда.

Часто в жизни происходят события, которые мы не просто не ожидаем, а и не понимаем, почему они произошли. То ли в силу нервного потрясения, то ли в силу еще чего-то, но так случилось, что в какой-то момент парень потерял реальность времени. Он впал, словно в «небытие». Невозможно сказать, что это было, однако, вдруг перед ним возникла какая-то дорога, шедшая немного в стороне, которая была заснежена снегом, и по ней лошадь тянула старинную повозку, где сидел в рваном зипуне крестьянин с нахлобученной на голове ушанкой странного, несуразного вида.

Егор долго наблюдал странное зрелище, пока видение не исчезло столь же неожиданно, как и пришло.

Вечером Пахомов рассказал об увиденном Ангакоку, чтобы узнать мнение шамана о произошедшем. Ангакок слушал спокойно, невозмутиво, как всегда, после чего заговорил:

— Егор, я тебе как-то говорил, мы с тобой, пока живы, существуем, в своём Мире. Наш «Белый Свет» большой, огромный, его трудно узреть, представить. Он бесконечный для нас. Между тем, таких Миров много, великое множество. Они также существуют во Вселенной и также необъятны. В определенный момент они могут пересекаться с нашим, и тогда можно попасть к ним внутрь и увидеть, что там происходит. Есть, скажем, Мир, где наше Прошлое, или, например, Будущее, точнее, один из возможных вариантов нашего Будущего.

Слушая Ангакока, Егор нахмурился. Он так всегда делал, когда не понимал что-то. Заметив это, Ангакок промолвил, слегка понизив голос:

— Да, ты не мучайся, не спеши, понимание само придёт.

Ну, а несколько дней спустя Пахомова вызвал командир отряда:

— Слушай, лейтенант, помнится, ты меня просил узнать, кто был в окрестностях отряда, когда погибла наша шифровальщица. Я выяснил из надежного источника, что здесь был Михаил Рочкин.

Получив нужную информацию, Егор задумался.

Об этом человеке было мало известно. Знали, что он связной с местным подпольем. Появился в округе недавно, где-то полгода назад, выйдя из окружения.

Рочкину было тридцать пять лет. Среднего роста, крепкосложенный, с военной выправкой. Михаил не любил много говорить, был нелюдимый, из-за чего вызывал порой недоверие у некоторых членов подполья. А потому никто и не предполагал, что ему довелось испытать.

Было же, вот что …

От их роты осталось пять человек, когда они переходили линию фронта, выбираясь к своим. Немцы, заметив подозрительное движение, направили к ним взвод автоматчиков.

Двое человек из оставшихся пяти погибли сразу. Еще двое, напуганные и измученные, не в силах больше терпеть и бороться, подняли руки вверх, пошли к фашистам сдаваться. Те не поняли, что им сдаются, и открыли огонь из автоматов на поражение.

Рочкин в это время сидел на голой, взьерошенной от взрывов земли, пропитанной кровью вместо влаги, не зная, как быть.

Что делать? — буравила мысль в голове, — До нас дойти осталось всего два шага. Но как их пройти под сплошным огнем вражеских снарядов и автоматов?

Как же страшно умирать. Медленно, очень медленно, Михаил достал пистолет ТТ, щелкнул затвором и приставил его к виску. Закрыв глаза, нажал на курок и … осечка, выстрела не прозвучало.

В ту же секунду немецкий снаряд ударил невдалеке от Рочкина и его накрыло землей сверху, гитлеровцы Михаила не заметили.

Ночью он выбрался из земляного убежища и добрался до деревни, где его и подобрало местное подполье.

Естесственно, Егор всего этого не знал. Тем не менее, узнав, что подозревают связного, долго ходил и думал:

— Он ли предатель?

И снова вмешалось Провидение.

Как-то, сидя на топчане в своей землянке в ночной полутьме, где по стене бродили неведомые тени, а вдали виднелся краешек Луны, Пахомов опять испытал то странное состояние, когда увидел ту старинную дорогу. Но на этот раз это был заброшенный дом на окраине деревни, и мужчину с военной выправкой, одетого в гражданское, кто-то бьет сзади ножом в спину.

На следующий день Пахомов попросил командира партизан проверить дом на окраине деревни.

— Зачем? — удивился тот.

— Просто выполните мою просьбу.

Через несколько дней Егора снова вызвал командир отряда и с огромным удивлением сказал:

— А знаешь, ты оказался прав. Нашли тело Рочкина. Его убили в том именно доме, что ты указал.

Лазарь Модель.