Лазарь Модель: Свидание с прошлым (продолжение «Сына кулака»). Глава 4

                                          Год 1942. Феоклистов

Комиссар отряда Феоклистов был из тех людей, с которыми можно находиться вместе сколь угодно долго, спать рядом на койках, разговаривать, общаться, делать какие-то общие дела и при этом совершенно их не знать.

Он был среднего роста с красивым, миловидным лицом и необыкновенной силы. Как-то раз, раздевшись до пояса, они стали бороться с командиром отряда, который был перворазрядником по борьбе, так весь отряд сбежался смотреть не на перворазрядника командира, а на мускулистое тело комиссара с бицепсами на руках, как у культуриста.

Было странно, но никто не называл политрука по имени отчеству, хотя оно было простое — Иван Егорович, только товарищ комиссар, а за глаза по фамилии — Феоклистов.

Еще комиссар любил (прямо обожал) проводить политзанятия, после которых порой возникала полемика, и тогда Феоклистов прерывал ее в жесткой форме:

• Коммунизм — это благо всего человечества. Коммунисты не должны сдаваться в плен. Мы выше других. Остальное все — демагогия.

Слово «демагогия», которое он узнал не так давно, но подхватил моментально, он любил особенно. Непонятное, солидное, звучащее убедительно.

Вот в один из таких возникших спонтанно диспутов маленький, незаметный мужичок из отряда, сидевший в тот день недалеко от комиссара, тихо произнес, бурча себе под нос:

• А если они идут стеной …
• Ты о фашистах? — переспросил политрук, услышав эти слова. после чего продолжил:
• Когда я был на фронте, до отряда, на наш взвод наступала целая рота. Мы в окопах, отступать приказа нет, фашисты подошли совсем близко к нашим укреплениям. Недавно призванный девятнадцатилетний парень не выдержал, дрогнул, встал в рост и хотел бежать.
• И что? — неуверенно спросил мужичок, невольно затеявший разговор.
• А ничего, — ответил Феоклистов. Я вытащил табельный пистолет и выстрелил ему в голову. Мы не отступаем.

Все притихли. Кто-то вжал голову в плечи. Жуткая тишина зависла в воздухе. Егор смотрел на комиссара, однако, глядя на него, неожиданно увидел картинку, точно кадр из кино, как Феоклистов с пятью солдатами крадется по лесу, ночь, комиссар достает свой партбилет и закапывает его в землю.

Пахомов был поражен своему видению, потом понял: это они выходили из окружения, а партбилет Феоклистов спрятал на случай, если попадут к немцам, чтобы фашисты не узнали, что он коммунист. Чтобы убедиться в догадке, Пахомов спросил:

• В отряд вы попали из окружения?

Комиссар тут же стушевался, как будто его поймали на чем-то плохом.

• Ну, это уже иная история, — с трудом нашелся он, что сказать.

Два дня спустя после того памятного политзанятия в землянку к Егору в пять утра вбежал запыхавшийся адъютант командира отряда шестидесятилетний Потапыч и растолкал его.

• Что случилось? — спросил Егор.
• Срочно к начальству, — то ли прокричал, то ли поговорил скороговоркой Потапыч.

Когда Пахомов вошел в блиндаж к Матвею Максимовичу (так звали командира) там был уже комиссар.

— Сбежала сука, — зло, с ненавистью говорил Феоклистов.

Оказалось речь шла о шифровальщице Миле, которая зашифровала накануне радиопередачу в Центр, а утром ее не смогли обнаружить, она пропала.

И снова Егор в каком-то полу тумане увидел, как комиссар сзади пытается обнять Милу за плечи и прижать к себе, а та вырывается, убегает прочь.

Пахомов ничего не сказал про увиденное, да и кто бы ему поверил? Девушку искали весь день, но так и не нашли. Осмотрели весь прилегавший к стоянке партизан лес, поиски ничего не дали.

В двенадцать ночи искать прекратили. Уставший Егор, еле волоча ноги, вошел к себе в землянку и обомлел: все было перевернуто вверх дном, хотя к нему никто не заходил, он проверял это несколько раз за день. Одеяло валялось на земляном полу, железная миска и такая же железная кружка лежали поодаль от входа по разные стороны. Солома из матраса и та по полу разбросана.

Пахомов, остолбенев, не понимая в чем дело, стоял, как вкопанный минут пять, не менее. Затем решил позвать шамана, так, на всякий случай.

Ангакок только вошел в землянку сразу сказал:

• Это Мила.

Егор привык, что он шамана часто не понимал, но сейчас посмотрел столь удивленным взглядом, что тот тут же пояснил:

• Она сама мертва. Душа ее не успокоена, вот и взывает к себе, подает знаки. Тело не захоронено, Дух «блуждает», не может уйти. Искать ее дальше надо.

Девушку и в самом деле нашли два дня спустя, тело погибшей было почему-то завалено хвоей. Между тем, следов насилия, удушения или ран видно не было. Только на левом плече маленький след, видимо, от укола, который был еле различим.

Лазарь Модель.