С поэтом о поэзии

Василий Титов

Удар серой власти рассыпчатых крыл
С неверной усталостью перед морозом
Останется фразой, где молча застыл
Фужер с опадающей красною розой.
Цветущей недавно под стылым дождём
Серебряной ложкой в затейливом ступе.
Старьёвщик промолвил: ужо подождём,
Налей мне ещё, мы оценим распутье.
Мелькал снегирём красногрудый трамвай
И нежились капли на стёклах у храма,
Который стоял, как хмельной пономарь
Приветствуя граждан меж шума и гама.
А старый кустарник по прозвищу Вонг
Учил волнодумству ненастье по-птичьи
И северный ветер невольно берёг
Не зная обычай отеческой дичи.
Октябрь пред глазами. Окно под окном.
Мы прошлое снова своё окликаем,
Как будто давно не сборит полотно
Где полные звёзды по внешнему краю.
Не наша судьба и не наша печаль
С которой хотелось бывало сродниться.
Чьё римское правило севших на мель
Потешить сердца далеко за границей.
Октябрь износит пустое пальто
На рыбьем меху, что довольно бессмертен,
Но ждут наши души беспечных котов,
Поверивших в сказки удушливым летом.
Там мудрые гномы закончили круг
Поставив в дверях корешок мандрагоры
И лишь сновиденья застынут в снегу,
Трусливые, жалкие, вечные воры…

Лазарь Модель:
— Василий, есть стихотворные (рифмованные) строчки, а есть поэзия. В чем принципиальное отличие на ваш взгляд?

Василий Титов:
— Давайте только определимся: ‘Мы говорим не о графоманстве, а именно о рифмованных строчках’.

Тогда представьте себе, чем отличается речь угловатого подростка от речи литератора, и вам в некотором приближении станет ясно отличие рифмованных строк от поэзии.

Ведь, если вы слышите, или читаете Есенинское ‘Отговорила роща золотая… ‘, — у вас в душе что-то переворачивается. Или, если вы видите истинную Синеву Неба, разве это можно как-то отобразить?