Вскоре для разработки радиоприёмников, а потом и телевизоров, был создан «мозговой центр» — Специальное конструкторское бюро (СКБ). Его начальником стал В. Пумпянский, а в его кресло главного инженера пересел Михаил Куцер.

Генрих Рутман

От вильнюсского «Электрита» к минскому «Горизонту»

К 80-летию радиопромышленности Белоруссии

Не потому, что я считаю,
А потому, что это так…

Из бесед в Ор-Акива (Израиль) с Вениамином Пумпянским

Летом 2000 года в Израиле мне посчастливилось неоднократно встречаться в Ор-Акива с одним из прародителей белорусской радиопромышленности, Вениамином Натановичем Пумпянским, где он жил с дочерью Ириной и её мужем Геной (Генрихом), нашими близкими друзьями, чья квартира всегда была для нас родным домом. Гена, встретив нас на автостанции в Хадере, куда мы приехали из Иерусалима, прямо в машине предложил свой распорядок: подъём в 5:30-5:40 утра поездка на пляж в Кейсарию, там утренняя зарядка с плаванием у акведука и самостоятельное возвращение домой, после его отъезда на работу. Время поездки занимало 5-7 минут, путь назад, скрываясь от палящих лучей южного солнца, продолжался иногда до двух часов. К этому времени Вениамин Натанович ждал нас к приготовленному им завтраку, после которого в его комнате, погружались в воспоминая, не забывая обсудить и текущие события. В эти дни я не мог не использовать выпавшую возможность узнать об истории в Минске радиозавода, появившегося после оккупации Литвы в 1939 году…

В Минске, встречаясь с Вениамин Натановичем-пенсионером на семейных праздниках, завода касались редко, другое дело здесь… Как-то я рассказал Вениамину Натановичу о состоявшемся у нас на «Горизонте» совещания руководителей заводов отрасли по вопросу выпуска современных телевизоров, присутствовать на котором меня попросил главный инженер нашего Научного-исследовательского института цифрового телевидения (НИИ ЦТ) Павел Обласов… Если кратко, то основная мысль многих выступавших в первый день свелась к одной Р отставание не преодолеть без покупки за границей полностью завода с технологией, оборудованием… В качестве примера приводили «пилу», которая плохо работает, если у неё не хватает даже одного зуба. Утро второго дня началось с выступления неожиданно появившегося первого заместителя Министра промышленности средств связи, доктора наук, академика Георгия Дмитриевича Колмогоров, (впоследствии Председателя Госкомстандарта СССР и автор «авантюрной» Госприёмки). Цель появления он обозначил сразу: — «Я оставил все дела и приехал, чтобы прекратить эту болтовню… Где взять валюту? Мы на оборонку найти не можем…» На этом дискуссия закончилась. Он был прав. Все годы разрабатывая различных устройства, я, как и другие наши инженеры, был лишён возможности применять новейшую элементную базу из-за отсутствия «злополучной» «валюты». Отсюда многие беды: высокая трудоёмкость, низкая надёжность…

Выслушав рассказ, Вениамин Натанович оживился: — «Так это уже было», и он рассказал мне историю вильнюсского завода Электрит, которую воспроизвожу здесь с дополнениями, полученными из Интернета.

Электрит. Краткая история завода

Вильнюс (Вильно), в начале 20-х годов XX-го века, как и многие города Европы оказался охваченным «радиолихородкой», связанной с началом массового радиовещания и поступлением на рынок радиоприёмников. Ситуацией воспользовались местные бизнесмены Наум (Нахман) Левин, сын богатых родителей с братьями Хволесами, один из которых, Григорий (Гирш) имел полученное за границей инженерное образование, а второй, Семён (Самуил) был экономистом (Samuel i Hirsz Chwolesowie oraz Nachman Lewin), открыв в 1925 году на улице Виленской 24 ((Wileńskiej) магазин по продаже радиоприёмников ведущих фирм (Филлипс, Телефункен) и при нём мастерскую по их ремонту, которую вскоре превратили в завод, на котором  в 1927 году начался выпуск  радиоприёмников собственной разработки. Первоначально это были простые (детекторные), не требовавшие источников питания и прямого усиления. Уровень их был настолько высок, что на международных выставках 1927 года в Париже и Флоренции они получили золотые медали.

Успех первых лет работы вызвал необходимость расширения производства, и в 1934 году с ещё строящегося завода по ул. Генерал Септицки на рынок начали поставляться более сложные модели, изготовленные по лицензии, купленной у венской фирмы «Минерва» и техническом руководстве её инженеров. После завершения строительства в 1936 году производственные площади нового завода состояли из трёх корпусов с 5-ю (потом добавили ещё одну) конвейерными линиями. Лаборатории были оснащены новейшими измерительными приборами и технологическим оборудованием, имелась собственная электростанция, склады хранения готовой продукции, гараж… Самым большим был цех по изготовлению оригинальной формы корпусов из дерева, обеспечивавших, в отличие от компаний, использовавших пластмассы, не только красивый внешний вид, но и высокое качество звука.

Программа выпуска включала ряд радиоприемников от дешёвых 3-х-4-рех ламповых супергетеродинов, до роскошных с автоматической настройкой и многими дополнительными возможностями. Кроме того, различные модели имели разные способы питания, (Z — переменная, U — универсальная и B — батарея и S — сеть постоянного тока), что позволяло использовать их в разных регионах. Названия приемников часто заимствовались у «Минервы»: Kadet, Domator, Largo, Presto, Opera, Виктория, Глория, Океаник, Автомат или Трансмаре. В годовых производственных планах учитывались потребности и материальные возможности различных социальных слоев населения… Цены из года в год снижались.

Быстро развиваясь Электрит стал во главе национальных производителей радио. Годовой выпуск в 1936 году составил 54 000 радиоприёмников, а стоимость проданной продукции достигла 1,2 миллиона долларов. На заводе работало около 1100 сотрудников, в том числе большая группа инженеров и техников, благодаря которым продукция находилась на хорошем мировом уровне и с 1937 года успешно поставлялась в Индию, Южную Африку, Ближний Восток.    Международные выставки и награды — все это прилагалось к успеху. Впрочем, как и забастовки…

Так как многие работники были связаны с сельским хозяйством, основные работы велись с сентября по март.

Радиотехникой увлеклась молодёжь и Веню Пумпянского, так как в Литве подобных учебных заведений не было, родители отправили во Францию.  «Я родился и вырос в Вильно, — рассказывал он, учился во Франции, окончил радиотехнический институт в Бордо. Некоторое время работал на заводе «Радио LL» в Париже. А потом от отца получил письмо о том, что в Вильно растет большой радиозавод «Электрит», нужны люди. Я вернулся и начал работать уже на этом заводе…». Производством руководил инженер Л. Розенцейн, механическим отделом инж. Е. Брохштейн, инструментальным Ритво (Rytwo), столярным — Плюситский (Pluciski). Отделку радио-корпусов возглавили А. Эпштейн и Б. Каплински. Модели были разработаны: М. Билецким, Тадеушем Стефановским и Павлом Сылкиным. Лабораторные измерения проводили: М. Гордон (Eng. M. Gordon) и инж. Генрик Клингофер. В производственном управлении работали Бройдо, Рубин, Феришка и М.Хайд. В. Пумпянский с Менакером и М. Лапидусом работал в отделе контроля качества…

Большой, дружный и грамотный коллектив был носителем прогресса и инициатором многих социальных акций в регионе. Работала коммунистическая организация, организовавшая в 1935 году забастовку коллектива, завершившуюся выполнением некоторых его требований. Был спортивный клуб «Электрит» с секциями: футбол, бокс, плавание… Собственное издательство публиковало календари, брошюры, плакаты. Компания выпускала ежемесячную газету «Электрик Радио». «Wiadomości Techniczne», редактором которого был Станислав Меро. Электрит принимал участие в значимых национальных и международных выставках и ярмарках. Широко проводимые современные действия на ряду с большими финансовыми инвестициями быстро привели к возникновению международной марки — ЭЛЕКТРИТ.
В тоже время в Польше Электрит игнорировали, бойкотировали и преследовали ввиду «не христианского» происхождения многих его работников. (1)

Новая история Электрита — завод имени В. Молотова.

Литовская Советская Социалистическая Республика была провозглашена 21 июля 1940 года, став с 3 августа частью Советского Союза. Предполагалось, что Вильнюс, судьба которого оставалась неопределённой между 10 октября 1939 и 21 июня 1940, войдёт в состав Белоруссии. Когда же стало известно, что это не произойдёт, было решено вывезти из него ряд промышленных предприятий, различное оборудование, музейные и библиотечные ценности (тогда в Академию наук БССР попало крупное архивное собрание, возвращенное в годы немецкой оккупации).

Среди прибывших из Минска «за добычей» был и Яков Каган, нарком местной промышленности БССР.

Яков Наумович Каган (из Википедии) — советский государственный деятель. Родился в 1902 году в Чечерске, Рогачевского уезд Могилёвской губернии. Образование получал в Ленинградском политехническом институте. В 1928-1938 годах на руководящей работе в системе местной промышленности Белоруссии. С 1938 года — заместитель наркома местной промышленности Белорусской ССР. С 1939 года — нарком местной промышленности Белорусской ССР. В 1945-1954 годах — министр местной промышленности Белорусской ССР.

Был депутатом Верховного Совета Белорусской ССР 1-го и 2-го созывов. Умер в 1982 году в Минске.

Инженер, выпускник ленинградского политеха, Яков Каган в первую очередь обратил внимание на завод, выпускавший радиоприемники, которые должны были стать, что получилось и на деле, частью главного пропагандистского проекта не только республики, но и страны. Знал он, зарубежный опыт всегда играл важную роль в принятии решений многими руководителями, и о том, что администрация Гитлера, придавая большое значение выпуску радиоприёмников, как важнейшим средствам пропагандистского аппарата, им, как и многим другим товарам присваивала название «народный»: Volksempfänger, «Фолькс-Эмпфенгер» (приёмники), Volksfernseher (телевизор) Volkswagen (автомобиль). Благоприятную обстановку для применения радиоприёмников создали   строившиеся и работающие радиопередающие станции различной мощности в Минске, Гродно и Барановичах… «Электрит» в этих условиях оказался ценнейшим приобретением…

Не случайно, 25 июня 1941 года, на 3-й день войны, СНК СССР издал постановление о «О сдаче населением радиоприёмных и радиопередающих устройств» на склады Всесоюзного Радиокомитета (фактически — в ближайшее почтовое отделение), гласившее: «Учитывая, что в связи с обстоятельствами военного времени радиоприемники и передатчики могут быть использованы вражескими элементами в целях, направленных во вред Советской власти, СНК СССР постановляет: Обязать всех без исключения граждан, проживающих на территории СССР и имеющих радиоприемники (ламповые, детекторные и радиолы), в 5-дневный срок сдать их органам связи по месту жительства. Обязательной сдаче подлежат также радиопередающие устройства всех типов.

Под руководством Я. Кагана завод в течение нескольких дней был полностью разобран. В Минск перевезли всё: от оборудования цехов и лабораторий до прессов и пепельниц, включая около 20 000 радиоприёмников, готовых к отправке в торговую сеть.

Братья Хволесы бежали в Англию… Н. Левин, видя грабёж, потеряв рассудок бродил по опустевшей территории, повторяя: «Мой… завод, мой … завод…». Но вскоре о нём «позаботились» работники НКВД и он пропал… Ходили слухи, что его видели в одном из лагерей ГУЛАГа.

С заводом переехала группа работников с семьями, среди которых были  получивший должность главного инженера Л. Розенцейн (Rosenszein) и ведущий инженер Вениамин Пумпянский с женой Ольгой.  Всех обеспечили квартирами, создали хорошие условия для плодотворной работы.

Учитывая, что изготовление деревянного корпуса радиоприёмников в первое время будет главным, местом установки привезённого оборудования выбрали территорию завода «Деревообделочник». Выросший из созданного в 1907 году Залманом Ивянским и Ароном-Давидом Гельфандом (потом название менялось на «Гельфанд и Ко», «Шапиро и Ко» на Борисовском тракте (теперь «Проспект Независимости») небольшого предприятия по переработки леса («лесопилки») для изготовления мебели. В 1939 году это был завод имени Молотова, выпускавший мебель, успешно продававшуюся не только в республике, но и многих странах Европы. (2)

Директором радиозавода, сохранившего имя прежнего, официальное открытие которого состоялось 6 ноября 1940 года был назначен Давид Львович Юделевич, опытный экономист и организатор производства…

В 1940 году под руководством директора Д. Юделевича начался выпуск радиоприёмников «КИМ» (Коммунистический интернационал молодёжи), «Пионер» и «Маршал», повторявших внешний вид виленских Regent, Komandor и Herold, качеству и прочности которых уделялось   самое серьёзное внимание. Методы испытаний были самыми «жестокими» — упакованные в коробки с защитными прокладками приёмники сбрасывали с высоты двух-трёх метров. «Выживших» отправляли во все уголки СССР…

К началу войны было выпущено около 13 000 радиоприёмников. Молодые инженеры не только копировали существовавшие модели, но и вносили   технические решения, улучшавшие их характеристики….

То, о чём мечтали руководители отрасли на совещании в конце 90-х, о котором речь шла выше, в Минске появилось на более чем 50-лет раньше без каких-либо «валютных проблем».

Война, эвакуация

Работа завода и строившиеся планы его развития неожиданно рухнули 22 июня 1941.

В. Пумпянский рассказывал: «В эти дни в городе была полная неразбериха. Руководство республики бежало, никакой организации эвакуации не было.  Мы обсудили этот вопрос с главным инженером Розенцейном и решили, что эвакуировать завод вполне по нашим силам.  Предложили этот вариант директору Давиду Львовичу Юделевичу — замечательному человеку из местных, прекрасному организатору, экономисту по образованию… Тот сел за телефон, но никого нигде из руководства найти не смог и сказал — уезжайте. Мы уехали, оставив этот прекрасный завод немцам.»

Организаторские способности Давида Юделевича проявились во время работы заместителем директора завода № 208 по общим вопросам, эвакуированного из Ленинграда (Санкт-Петербурга) в Новосибирск, выпускавшем радиостанции для связи между самолётами. В записке, подписанной парторгом ЦК ВКП(б) Иовлевым, директором завода Д. Юделевичем (на некоторых документах есть его подпись как директора) и главным инженером Пазухиным, говорится, что «в сложнейших условиях, когда не хватало квалифицированных кадров и снабжение только налаживалось, несмотря на то, что план выполнить не удалось, завод справился с поставленными перед ним задачами и обеспечил надежную радиосвязь фронтов между собою и с командованием. Кроме того, благодаря работе станций «Редут» на ряде участков, а именно там, где работали эти станции, значительно выросла эффективность борьбы наших истребителей с вооруженными кораблями противника. Работа этих станций особенно ярко характеризуется рядом писем, полученных заводом с фронта и прилагаемых при этой записке. (2)

Возвращение в Минск

Давид Львович прибыв в Минск вскоре после его освобождения 4 июля 1944 года. Увидел полностью разрушенный город «Уцелели и могут быть пущены в эксплуатацию: радиозавод имени Молотова, кожевенный завод «Большевик», спиртозавод «Красная заря», пивоваренный завод…» доложили в Москву авторы секретного доклада о положении в городе. (4).

Причина состояла в том, что немцы создали на его территории второе. «малое гетто», узники которого занимались ремонтом радиоаппаратуры.

Вернулись В. Пумпянский, М. Вольпов, В. Безносов, однако часть довоенных сотрудников уехала в Польшу «возрождать её радиопромышленность.»

И здесь вновь проявились организаторские способности директора Юделевича. Помогли и поставки из Германии в Республику оборудование и материалы в счёт репараций… Из 5 666 вагонов на сумму 115 млн. рублей, радиозавод получил 243 (2 млн. рублей). (5)

Под руководством главного инженера Розенцейна, и ведущих инженеров В. Пумпянского и Фельдмана (первый уехал раньше, а второй в начале 60-х) начались работы по разработке и выпуску новой продукции с сохранением прежних традиций в области технических характеристик, дизайна и качества.

И вновь, как в 1941-м планам и надеждам разработчиков и набиравшего силу коллективу не суждено было сбыться — завод получил задание перейти на выпуск аппаратуры военного назначения. Поняв, что работающие евреи окажутся перед угрозой увольнения, задача сохранения кадров стала перед директором Д. Юделевичем в этой ситуации главной.  В. Пумпянский вспоминал: — «Узнав о том, что работающие на заводе им. Молотова евреи должны быть уволены в связи с переходом его на выпуск военной продукции, директор Юделевич отправился теперь уже к Министру (слово заменившее «нарком») местной промышленности Я. Кагану с предложением создать ещё один радиозавод…» Предложение было принято и на территории расположенного неподалёку на улице Куйбышева инструментального завода им. В. Чкалова началось строительство нового под руководством Д. Юделевич и главного инженера В. Пумпянского Официальное открытие нового завода, основные кадры которого составили уволенные работники завода Молотова, состоялось 13 октября 1950. Начали формироваться различные службы. Михаил Куцер был назначен начальником отдела главного технолога (ОГТ). Понимая важность технической документации для успешной работы производства, создаётся бюро (БТД) с опытной и требовательной Елизаветой (Леей) Райцес. Её девочки-копировщицы и нормоконтролёрши превращали конструкторские «наброски» в чертежи самого высокого качества. Начальником производства был Абрам Владавский, начальниками цехов Илья Кузнецов (сборочного, выпускавшего радиоприёмники), Дубов (электроцеха), Айзин (инструментального) и др.

Вскоре для разработки радиоприёмников, а потом и телевизоров, был создан «мозговой центр» — Специальное конструкторское бюро (СКБ). Его начальником стал В. Пумпянский, а в его кресло главного инженера пересел Михаил Куцер…

Вот как пишет Станислав Шушкевич (впоследствии доктор наук, профессор, о В. Пумпянском и СКБ, в котором проходил практику. (4)

«В Специальном конструкторском технологическом бюро (СКТБ) будущего «Горизонта» сконцентрировалась радиотехническая элита предприятия. Начальник СКТБ — Вениамин Натанович Пумпянский — получил высшее образование в Бордо. Естественно, он владел французским. Думаю, что неплохо (тут Станислав Станиславович ошибается, так как английский он знал в совершенстве и постоянно читал не только технические журналы, но художественную литературу. Г.Р.) знал английский, так как несколько раз посоветовал мне посмотреть относящиеся к моей работе статьи в американских журналах».

А это он (С. Шушкевич. Г.Р.) пишет о Изе Каплане. Цитата великовата, но, думаю, интересна. «Полной неожиданностью для меня стало то, что научиться новому я смог в СКТБ преимущественно у ветеранов-самоучек, не имеющих высшего и даже среднего специального образования. Многие из них с нескрываемым пренебрежением относились к инженерам — выпускникам радиотехнических вузов РСФСР и УССР, а также к выпускникам моего родного физфака БГУ, так как лучше их знали, что и как надо делать. Поначалу они и ко мне отнеслись таким же образом, а их неофициальный лидер Изя Каплан мимоходом заметил, что он уже сделал действующий макет прибора, на разработку которого взяли на работу и меня.
Изя был человек авторитетный и серьезный. На десять лет меня старше, участник войны, имеющий награды, автор множества внедренных в производство рационализаторских предложений. Слов на ветер он не бросал, поэтому я попросил у него схему макета и буквально за пару часов проверил характеристики Изиного творения. Они оказались вполне приличными и, что греха таить, лучше тех, которых мы добивались в академической лаборатории. Изя, правда, располагал лучшими, чем мы, комплектующими деталями, но это не обесценивало его достижений, да и схемотехническое решение было у него иное. Я целую ночь просидел над нехитрой схемой макета. Как бы построил ее теоретическую модель. Получалось, что параметры устройства можно значительно улучшить. Утром у нас с Капланом состоялся примерно такой разговор.
— Изя, позволь мне кое-что перепаять в твоем макете, и ты увидишь, что характеристики его улучшатся.
— Все умники с высшим образованием, которые сидят с тобой в комнате, уже пытались это сделать. Не получилось.
— Но у меня кроме высшего еще и аспирантское.
— Рассмешил. Ладно, попробуй.
Вечерняя речь моего утреннего спорщика уже не содержала язвительной иронии и носила чисто доброжелательный характер.
— Ты, Станислав, первый знакомый мне человек, который с помощью авторучки и крючков смог улучшить схемное решение.»

Изя Каплан умер неожиданно. Взял отгул. Перед обедом позвонил начальнику телевизионной лаборатории Давиду Бухману, чтобы выяснить, подписан ли приказ по БРИЗу (Бюро рационализации и изобретательства), по которому он должен был получить некоторую сумму за внедрённое рационализаторское предложение, и узнав, что можно идти в кассу, положил трубку. Через несколько минут позвонила жена и сообщила это горькое известие. Выступая на похоронах, Станислав Шушкевич сказал (передаю по памяти): «Изя Калпан, не имея высшего образования, своими приборами «сделал три кандидатских и две докторских диссертации…».

Талантливым руководителем «без диплома» был начальник акустической лаборатории Семён Школьник. Его разработки позволяли телевизорам по качеству звучания, при закрытых (анонимных) прослушиваниях, «побеждать» многие известные радиолы. И это при том, что осуществление технических идей всегда сталкивалось с отсутствием нужных деталей, в больших количествах выпускавшихся за рубежом. Семён первым из работников СКБ уехал в Израиль, а его идеи продолжал ещё многие годы использовать Генрих Мазуркевич, один из его учеников. Говорили, что и начальник лаборатории приёмников Александр Зигер, приехавший, как и многие в те годы из Аргентины, правда, потом вернувшийся, так же не имел диплома… В его случае имел значение  зарубежный опыт работы…. (А. Зигер опекал работавшего у нас на заводе Л. Освальда и, однажды по пути на работу, сообщил мне: «Знаете, наш Освальд убил американского президента.)  Были и другие работники СКБ получившие инженерные дипломы, скорее всего необходимые отделу кадров, уже в процессе работы. Например, Ким Локшин, разработчик переносных радиоприёмников на полупроводниках, филолог Наум Кацнельсон, ставший ведущим специалистом в области «качества изображения» и др. Вместе с талантливыми самоучками-изобретателями, работали высокообразованные инженеры: Евгений Маркович Шпильман, начальник телевизионного отдела, упоминавшийся выше Д. Бухман, руководитель телевизионной лаборатории, Яков Аронович Слепян, начальник отдела микроэлектроники, Серкин Исаак Ефимович, Рабинович Михаил Наумович (без Рабиновича не обошлось), Фрида Абрамовна Айзенштат, ведущий специалист по телевизионным измерениям и др. (О них, да и о многих других с которыми меня связывали долгие «горизонтовские годы» постараюсь рассказать в будущем)

Желание учиться было характерной чертой многих работников не только СКБ, но и завода. Для этого, начиная с первого директора, создавались все условия. Вспоминаю любопытный эпизод, свидетелем которого стал в технической библиотеке, заведующая которой, Броня Моисеевна Кугельман выговаривала нерадивому студенту, потерявшему книгу. «Вот ты потерял книгу, которая нужна нашим студентам, которую другой заменить нельзя.  Лучше бы ты потерял книгу из художественной. Какая разница, что читать». На заводе была и большая библиотека художественной литературы, котрой заведовала Вера Исааковна Кузнецова.

Не забывали и об отдыхе. Часто проходили вечера отдыха, спортивные соревнования. Заводской оркестр духовых инструментов возглавлял Голод, народных инструментов — Левин. Женская баскетбольная команда, которую тренировал Семён Халипский занимала верхние строчки в первенстве страны, а заводская Агитбригада успешно участвовала в играх Клуба весёлых и находчивых — КВН.

Последний штрих.

Заслуги работников Объединения в разработке и выпуске телевизоров 5-го поколения, многие из которых прошли в СКБ «школу В. Пумпянского, в 1991 году (п.11 от 11 декабря) были отмечены последней Государственной премией в области науки и техники:

«Дубченко, Владилен Иванович, гл. технолог, Санчуковский, Александр Александрович, ген. директор, Обласов, Павел Семёнович, гл. инженер, Кенько, Владимир Михайлович, гл. радиотехнолог, Косачевский, Владимир Лазаревич, Шпильман, Евгений Маркович, нач. секторов, Шепотковский, Леонид Иванович, ведущий конструктор, Совинский, Валерий Владиславович, художник-конструктор II категории»

Судьба «наследников» Электрита.

После открытия второго радиозавода, выпуск радиоприёмников на старом, сменившем название «Молотова» на «Ленина» ещё некоторое время продолжался, В 1959 завод освоил выпуск телевизоров «Неман», впоследствии «Зорька», повторявших известный «Рекорд» подмосковного Александровского завода «Электросигнал. В 1971 году в телевизорном цеху ночью загорелся конвейер с телевизорами, после чего их выпуск прекратили, а ведущие специалистов (главный конструктор В. Кенько, Г. Угорев, В. Довганич) перешли на Минский радиозавод.

В 1987 году завод получил название «Горизонт». Телевизоры — его основная продукция этой же марки, рассчитанная, в основном, на внутренний рынок, а их работоспособность поддерживалась охватившей всю территорию страны сетью мастерских гарантированного обслуживания и ремонта, выпускались в количествах, превышавших 600 000 в год, как только в результате распада Союза в 1991 году открылись границы и на рынок поступили современные модели телевизоров зарубежных фирм, начал потихоньку «угасать» … С этого года ряд ведущих работников (Е. Шпильман, М. Рабинович, Н. Кацнельсон и других) уехали в Израиль и Америку. Многократные попытки возродить производство, принимаемые руководителями Объединения и Республики Беларусь в последние годы, к успеху не привели.

«Буржуазная» конкуренция, в условиях которой начинал и успешно работал вильнюсский Электрит, победила социалистическое соревнование в котором участвовал его наследник — Горизонт.

Вызывает сожаление, что стоявшие 80-лет назад (1939 г.) у истоков белорусской радиопромышленности: нарком Яков Каган, директор двух заводов Давид Юделевич, первый главный инженер Вениамин Пумпянский сегодня почти не известны. Эти короткие заметки — дань их памяти.

Литература

1. https://wilno-ryga-tallin-helsinki.blogspot.com/2012/02/towarzystwo-radiotechniczne-elektrit.html?showComment=1541284032948#c1318198484586349559
2. https://www.sb.by/articles/lampovye-skelety-v-shkafu.html(Советская Белоруссия № 3 (24885), 9 января 2016)
3. (ГАЛО. ф. П-22. Оп. 3. Д. 1781. Л. 154-175. Подлинник. Подписи-автографы: Иовлена. Юделевича. Пазухина. Документ отпечатан в 3 экз. на бланке завода 06.10.1945 г. Отправлен согласно дате на штампе 12.10.1945 г. В 1941 г. завод не работал, находился в стадии эвакуации из г. Ленинграда в г. Новосибирск. (Там же. Л. 171). На полях слева имеются карандашные пометки на л. 155-157, круглые скобки на л. 158. 160, 164, 175.
4. Юрий Павловец, Сергей Шиптенко «Экономика Белоруссии. Исторический очерк XX-XXI века.» Литрес, сент.5, 2017
5. https://tvzvezda.ru/news/qhistory/content/201705111146-gfwa.htm
6. Станислав Шушкевич. «Наброски первого» https://kniharnia.by/catalog/filasofiya/moya_zhizn/

Фото автора, из архива В. Пумпянского и Интернета

Источник: http://z.berkovich-zametki.com/y2019/nomer5_6/rutman/