Светлана Замлелова (главный редактор журнала «Камертон») представляет: Олег ЗОЛОТАРЬ (Беларусь) «Пудель»

Помню, как соседка пуделя этого завела…

Пудель маленький такой, плюгавенький. Морда остроконечная, целеустремлённая.

Заглянула ко мне радостью поделиться, в дверь торжественно постучала. 

– Хороший, – сказала, – пудель! Породистый! 
– Хороший! – ответил я.

Ну а что ещё в подобной ситуации ответишь? 

– Подрастёт – на выставки ездить будем! 
– В добрый путь! В добрый путь!

Соседка – бабушка. Совсем старенькая. 

Всё прижимала к себе дрожащего щенка, успокаивала. Картина милая – до сих пор перед глазами стоит. 

Честно сказать, не придал я тогда особого значения этому пуделю. Пудель как пудель, ничего особенного – всего лишь ещё один маленький, испуганный комок жизни, на который возлагают неоправданные надежды.

Однако через пару лет этот самый пудель уже смело смотрел на меня с газетной фотографии – образец биологического соответствия своему жанру. Эталон этого жанра. Медалист!

Соседка гордилась, нос задирала. Ясное дело – такого пуделя в жизни достигла! Как говорится – не каждый день и не каждому чину!
В добрый путь! В добрый путь! 

Меня даже к себе приглашала, чтобы я воочию грамоты питомца её увидел. А я и не отказывался – не хотел обидеть старушку. Старушка-то она сама по себе хорошая была. Сплетен лишних не разводила, курение моё в квартире не ругала, хоть в тамбуре нашем оно наверняка и ощущалось. 

В тамбуре мы с ней обычно и виделись. Она часто гуляла со своим пуделем. А я часто гулял без пуделя. Вот и сказала мне однажды, как бы невзначай:

– Зайди, полюбуйся, какой пудель у меня! Ты, наверное, таких и не видал?!
– Не видал! – подыграл я старушке. 

Старый настенный ковёр в комнате соседки действительно во всю цвёл медальными кругляшами, а сама стена – проплешинами вымпелов и грамот.

И пока я разглядывал эту мешанину из почёта и собак, сама соседка рядом на диване сидела – всё взгляд переводила с вымпелов на пуделя и с пуделя на вымпелы. Ну и на меня иногда посматривала – не иначе, как мнения ждала. 

Я действительно никогда не встречал столько пуделя на стенах обычной двухкомнатной квартиры и поэтому честно признался, что нахожусь под впечатлением.

– А то! – удовлетворённо хмыкнула она.

Из вежливости я даже поинтересовался, сколько вообще в мире есть разновидностей пуделей, каковы их основные отличия, естественные ли это собаки или они – результат привычного для современного мира скрещивания, на что соседка уверенно и отрывисто ответила, что её интересует только её собственный пудель, а до всех остальных ей совершенно нет никакого дела.

Вот так!

Но даже тогда я об этом пуделе не задумывался, времени и мыслей на него не тратил. Да и зачем? Просто одним везёт – у них пудели по коврам и стенам развешены, а у других в жизни скомканный пудель получается. Тут уж ничего не поделаешь. У меня самого – волосы никотином пропахли, щетина который год на щеках чешется… Никаких тебе выставок – один угрюмый быт. 
А у кого-то грудь колесом, медалей жменя.
В добрый путь! В добрый путь!

Правда, благодаря этому самому пуделю, я однажды едва не купил пылесос. Было дело… 

Торговала пылесосом всё та же соседка, хозяйка пуделя. Купила она этот пылесос, с её слов, не подумав – поддавшись общему порыву. 

– Так-то вот до семидесяти лет дожила без пылесоса, – сетовала она, – но смотрю – все берут. Какой день из дому не выйдешь – обязательно кого-нибудь с пылесосом упакованным встретишь! Подумала – знак! Денег скопила за полгода – пошла покупать!

К самому пылесосу претензий у соседки почти не было. Но оказалось, что даже это современное чудо техники, укомплектованное бесчисленным количеством фильтров, всё равно весьма громко и страшно гудит. Для человека приемлемо, а вот для пуделя – страшно!

– Он как пылесос этот услышит – лужу делает, а потом сам не свой целый день ходит! – сокрушалась старушка. – Мне-то что – всю жизнь веником пыль мела, и дальше веником мести стану. Сама ведь виновата – на себя деньги решила потратить, а не на радость единственную свою! Правильно ведь говорят – чему отдаёшься, отдавайся полностью! Схитрила – теперь вот раскаиваюсь! А собака, она по природе своей малоодушевлённая! А ну как от испуга в её генной инженерии сдвиги начнутся, утратит эталонность свою? Чёрт меня с этим пылесосом дёрнул!

Плакала. Своим высохшим кулачком глаза вытирала.

Чек, гарантия – всё заботливо было продемонстрировано соседкой. Да и цену сбросить она обещала – по её понятиям, если уж коробка распакована, цены полной назначать нельзя.

Но я не купил тот пылесос. У меня ведь и свой собственный был. Старый, советский – «Чайка 3» назывался. Не пудель, конечно, но всё же…

В последующие несколько дней состояние соседки, надо сказать, сильно ухудшилось. Теперь она передвигалась совсем медленно – от её прежней, медальной подвижности не осталось и следа. Тяжёлое, горестное дыхание пожилого человека, придавленного ненужным пылесосом, ясно доносилось из тамбура даже через запертую дверь моей квартиры. И ещё она, кажется, часто плакала. 

Вот при очередной встрече я и поинтересовался её делами, здоровьем, пылесосом. Проявил участие. 

Однако, к моему удивлению, пылесос оказался совершенно ни при чём. От пылесоса соседка всё же избавилась. 

– Клавдия из третьей квартиры взяла! – сообщила она. – За бесценок, бестия старая… Ещё и торговалась… Алкашиха! Но забрала – и то слава богу! 

Как оказалось, теперь хозяйку пуделя угнетало нечто совершенно иное. Нечто куда более страшное и непоправимое, нежели пылесос.

– Нельзя человеку забывать о Бога величии! – весьма неожиданно поведала мне старушка в ответ на мое участие. – Все люди творят зло.

Это уж в природе человеческой так заложено… Но только теперь поняла я, что самое страшное зло – это зло, внешне неотличимое от добра. То самое и есть, когда не ведаешь, что творишь…

– Неужто заболел? – заволновался я, с тревогой глянув на её питомца, который тут же, нетерпеливо переминался с лапы на лапу, как будто наш разговор задерживал его и не давал заняться какими-то особо важными делами.

– Ой нет, слава богу, здоров! И стул – на загляденье! – перекрестилась соседка. – Во мне беда, во мне… Мне ведь его не пережить. На кого оставлю, когда помру? И не подумала ведь даже об этом, когда решила завести. Думала, мол, хоть щеночку помогу, заботиться буду, коли уж никого другого в роду не осталось. А на самом деле ведь в сироты записала его старостью своей! Как же это он без меня будет? Сладко ли в казённом-то приюте?

Исправить старость соседки я, разумеется, никак не мог, так что просто сочувственно покачал головой.

Читать полностью здесь.