Александр Кузьменков: Свежий кавалер (кому присуждались премии в 2019 году)

Распоряжением Правительства Российской Федерации №96-р писателю Сергею Шаргунову присуждена премия в области культуры за художественно-биографическое издание «Катаев. Погоня за вечной весной». Согласитесь, достаточный повод, чтобы писать парадную парсуну лауреата.

АВТОПОРТРЕТ В АКСЕЛЬБАНТАХ

«Сергей Шаргунов, на мой взгляд, и мыслитель серьезный, и личность интересная».
Никита Михалков

Да что Шаргунову портреты? Практически все его тексты сливаются в дембельского блеску автопортрет – веревочные аксельбанты кренделями, латунные лычки, погоны в пластмассовой окантовке и прочая сержантская бижутерия.

 «Он был похож на орла, писатель Иван. С детства его отличал от других орлиный взор. В орлином взоре – гроза… Шурандин был молодой писатель Земли Русской» («Птичий грипп»).

«Я знаю, что красивый» («Ура!»)

«Я с раннего детства ощущал в себе тягу к правильному. Имел внутри стержень» («Ура!»)

Там, кстати, еще один крупнокалиберный стержень имеется – читайте, завидуйте:

«Вика заорала. Как роженица. Она не была девственна. Орудие не совмещалось с маслянистым, но узеньким проемом… Крики… Слишком крупное орудие» («Как меня зовут»).

«Таким елдаком прибить можно!» («Как меня зовут»).

А харизма, доложу я вам, и того внушительнее:

«Камнями закидаем, пускай нас вяжут. Хочешь на Красную площадь пойдем – за тебя пойдем… встанем» («Книга без фотографий»).

Картина маслом. Шоколадным.

В раздумьях, делать жизнь с кого, Шаргунов остановился на Лимонове. Много их, гимназистов с острым отравлением цитрусовыми. Параллели видны без всякой оптики: «Ура!» – «Дневник неудачника», «Книга без фотографий» – «Моя политическая биография». Но и разница более чем заметна, даром что оба упражняются большей частью в эгобеллетристике. Главное произведение Лимонова – мифы о себе, любимом: о странствиях, воинской доблести, мужской неотразимости, точных социальных прогнозах. Одиссей, Ахилл, Парис, Кассандра. Шаргуновская мифология не в пример скромнее: Нарцисс, а временами – Ганимед, которого совращают похотливые ненатуралы. И только-то.

ЧЕЛОВЕК ИДЕАЛОВ

«Сергей Шаргунов – настоящий богемный революционер. В очках tom ford и кардигане loro piana. Уважаю».
Ксения Собчак

Шаргунов, по слову Сергея Белякова, куда интереснее собственной прозы.

Еще бы. Наш пострел везде поспел: был помощником депутата у коммунистки Астраханкиной и яблочника Щекочихина, вступал в НБП (по слухам), «Родину» и «Справедливую Россию» (определенно), умел поладить и с либералом Яшиным, и с имперцем Прохановым. И сам себе отпустил грех всеядности:

«Я человек не идеологии, но идеалов» (Интервью «Российской газете»).

Шаргуновские идеалы и впрямь незыблемы от младых ногтей:

«Отец подвозил меня, третьеклассника, к школе… Я загляделся на мрачно пролетавшее видение Кремля… Кремль навсегда покорил меня. Сердце рвалось, ночью я не мог заснуть, мечтая о чудесном завтра: черная “Волга”, шофер в кожанке… Потом я сижу за документами, под картой… Окно кремлевца Шаргунова нежно прикрыто занавеской» («Ура!»)

«Пролетела черная машина… Машина с горячим кусочком власти. Это я промчал мимо себя» («Книга без фотографий»).

Не знаю, право, что добавить к чистосердечным признательным показаниям. Тем паче этапы большого пути общеизвестны: театрализованный праздник непослушания (козел в роли единоросса, лихая речевка «Серая тля, вон из Кремля!»), опала, скоропостижная благонамеренность и думский мандат в финале. Остаются лишь разные любопытные мелочи.

Шаргунов дважды выходил замуж за высокопоставленных дочек. Его первый тесть Юрий Козлов командовал пресс-службой Совета Федерации. Его второй тесть – Владимир Толстой, действующий советник президента по культуре и искусству.

Когда «СР» похерила Шаргунова в думских списках, гордый изгой пошел в народ, в дворники. Но продержался в пролетариях всего неделю: «Руки тряслись, ныли мозоли» («Книга без фотографий»).

В 2008-м опальный диссидент предал политику анафеме: «”Молодой политик” – мелочь пузатая, которая тужится изо всех жиринок, дабы выбиться в пучеглазый и брюхатый upper class» («Битва за воздух свободы»). Восемь  лет спустя благонамеренный яппи был избран депутатом Госдумы по партийному списку КПРФ.

В 2004-м С.Ш. участвовал в серии антиолигархических акций: «Вексельберг, отдай народу яйца!» (не подумайте плохого, Фаберже). В 2017-м принял из рук равноприближенных Авена, Абрамовича и Вексельберга вторую премию «Большой книги». И на челе его высоком не отразилось ничего.

Злоязыкие соцсети, глядя на метаморфозы, окрестили Шаргунова Шаркуновым. Им, гагарам, недоступно: меняется идеология, но не идеал:
«Я ощутил веселую власть… Колено мое давило эту лысину. Кто он? Он ниже, ниже, ниже в магической пирамиде власти» («Книга без фотографий»).

С кем вы, мастера культуры? – Чё, в натуре, сам не видишь?! – Ваше политическое кредо? – Всегда!

Шаргуновская проза тоже эволюционировала сообразно текущему моменту. Карбонарий образца 2014-го в «Книге без фотографий» живописал свое пролетарское происхождение: деревенская бабушка, дядя-металлург. Парламентарий образца 2018-го в «Своих» назойливо педалирует принадлежность к советской культурной элите: Фадеев, Сергей Герасимов и прочая высокопоставленная родня.

Кстати, о литературе…

Полностью материал читать здесь.