Герман Арутюнов: Отражение цветка (Анонс. Обо мне.)

Анонс

Об этой книге хочется сказать: «Можно просто жить, а можно жить оптимистично и интересно, познавая этот мир».

Но познавать можно по-разному. Шекспировский принц Гамлет, например, пытался понять, не что такое жизнь, а как жить и что делать. Ведь ему предстояло управлять государством.

Автор этой книги в отличие от принца датского рассматривает жизнь под самыми разными углами, как бы направляет свет на ту или иную часть нашей жизни. И высвечивает что-то важное. Получается не так трагически как у Гамлета, но не менее интересно.

Сложные философские понятия (Мир реальный и мир параллельный, ощущение времени, Бог и время, смысл жизни, совесть, простая жизнь, простые вещи, простая еда, мужчина и женщина, понимание и непонимание, познание, добро и зло, интерес к людям, невидимые силы, вера, познание, верность, ожидание, смех и так далее) открываются просто и понятно, как в душевном разговоре.

Обо мне

Искать во всем глубинный смысл

Как часто в жизни мы просто живем. Живем обычной земной жизнью, в беспрестанных делах, заботах, а кто-то рядом с нами все время делает открытия. А мы не удивляемся этому, даже не замечаем. С одной стороны, потому что открытия делают дети, а мы, взрослые, сами открытия делать перестали. А с другой…, наверное, потому что видеть в обычном необычное, искать во всем глубинный смысл, открывать непознанное, это Божий дар, который не всем дается.

У Германа Арутюнова этот дар есть. Тридцать пять лет я выписывал журнал «Природа и человек» и в 1988 году сразу заметил в нем появление нового автора, который, о чем бы ни писал, вольно или невольно, во всем искал глубинный смысл, выходил на темы тайны жизни, загадочности происходящего, предназначения человека, реализации каждым своего потенциала.

Проработав 30 лет в журнале, который исследовал необъяснимые явления природы, Герман стал вести именно эти темы, видимо, потому что по натуре он – исследователь и склонен к проникновению в суть вещей. Он из тех людей, кто по отношению к жизни задает вопросы не что, как и почему, но зачем. Глубоко влезая в каждую тему, ездил он в командировки по России, изучал места и условия, опрашивал массу людей. Потом сидел в библиотеке, листал журналы, книги.

К тому же ему, как журналисту, пишущему об аномальных явлениях, духовных течениях и необычных способностях людей, присылали приглашения на разные семинары, пресс-конференции и курсы. Какие-то длились два-три дня, а какие-то – две-три недели, так что можно было погружаться не только в теорию, но и в практику.. Так он познакомился с сайентологией Рона Хаббарда, Школой Разума Эрнста.Холмса и холодинамикой Вернона Вульфа, школой Имаго Валерия Авдеева, с разными школами белой и черной магии, всех ступеней йоги (хатха-йога, джнани-йога, раджа-йога, тантрта-йога, агни-йога и так далее), разными направлениями восточных единоборств (карате, ушу, тай-цзи-цюань, айкидо, джу-джитцу и так далее). Это помогало ему в каждой теме делать открытия, потому что в каждой теме он искал зеркало, то есть отражение мира. И тогда рассказ о чем-то конкретном поднимался до больших обощений..

Например, его поездка в Воронеж к метрологу Генриху Силанову, который много лет, исследуя долину реки Хопер, как место силы, обнаружил, что местная природа (воздух, вода, камни, деревья), как магнитофон или видеокамера, может записывать все происходящее. То ли это от того, что здесь какая-то магнитная аномалия, то ли здесь наводятся какие-то особые электромагнитные поля, то ли вообще вся природа, везде, независимо от места, намагничиваясь, может записывать происходящее (!!!).А до сих пор считалось, что «магнитная запись основана на свойствах лишь некоторых материалов сохранять намагниченность». Во всяком случае, звукозапись или видеозапись так или иначе связана с магнитами, неспроста одно из записывающих устройств назвали магнитофоном.

А проявить записанное, воспроизвести его, оказывается, можно, возбуждая пространство генератором высокой частоты и снимая тут же фотоаппаратом со специальным кварцевым объективом. Подобно тому, как разговорить неразговорчивого человека, можно, похвалив его или обругав. Силанов пришел к этому после многочисленных опытов. И тогда проявляются образы прошедших времен, правда, не последовательные, как листание страниц времени, день за днем, час за часом, а отдельные, выхваченные, как бы случайные, 20-ти, 50-ти, столетней давности…То есть подобное свойство природы пока нам не подчиняется, поскольку еще не достаточно изучено.

Это было настолько потрясающе, настолько необычно, что, как и Силанов, Герман буквально «заболел» этой темой, потому что это было не просто открытие в какой-то одной области, но как бы ключ к нашему миру. Это значит, что любое преступление, совершенное где бы то ни было, и вообще любое событие записывается природой и может быть расшифровано.

А с другой стороны, наш интерес к чему-либо растет от степени нашей намагниченности. А намагниченность зависит от трения и от движения проводника в магнитном поле. Значит двигайся в теме взад вперед, как это делают дети, и будешь намагничиваться, а значит и совершенствовать свою память…

Общение с Силановым в Воронеже было похоже на творческое «опьянение», горение в преддверии открытий, как в знаменитой книге Даниила Гранина «Иду на грозу». В результате Герман написал эссе «О чем помнит поле», которую потом после публикации в журнале «Природа и человек» перепечатали многие российские газеты и журналы, и стихотворение «Магниты», которое мне очень нравится и отражает, как мне кажется его эрудицию и творческий потенциал:

«Любой из нас магнит. Плюс — в голове
У нас, а минус носим на подкове,
Так дерево, рассеяв плюс в листве,
Прессует минус в корневой основе.
Меж минусом и плюсом пустота?
Иль вещество, сверхсжатое, как воля?
Рассеянное, словно простота
Иль чуткое, как луч в магнитном поле?
Поля…мы в них на миг или на час
Врываемся, ломая их тиранство.
Поля сплошные окружают нас,
Поля друг друга и поля пространства.
Земля, Сатурн, Венера, все планеты
Полями многослойными одеты…
Любое поле стоит изменить,
Натянется вся мировая нить,
Вся паутина в миг придет в движенье,
Изменятся повсюду напряженья.
Зашепчется таинственно листва,
Трава, немая прежде, «Я – трава», —
Прошепчет, беззащитно замирая,
И клена лист, над спичкою сгорая,
Проречет, проскрепечет: «Это я…»
И всей природы сонная семья
Проснется разом, пробудясь от спячки,
И, как больной в палительной горячке,
Загомонит, глотая части фраз…
Мы слушаем и слышим, не внимая,
И многого пока не понимая…
Но тлеет, тлеет пониманье в нас!»

Эта завороженность загадками окружающего мира и поиск во всем смысла настраивают на высокое, ведут к открытиям. К одному из них Герман пришел в стихотворении «Стрекоза», которое он пока не публикует, но которое, надеюсь, со временем еще оценят любители поэзии…

«Трава бы зеленой, небо – белым…
В этом лесу пока еще терпело
Друг друга все. И воздуха ключи
Из сосен били пламенем свечи.
Вдруг что-то привлекло мое вниманье,
Движенье иль движений сочетанье?
Иль сдвиг, еле заметный, как мазок,
Чуть воздух тронул, словно ветерок?
Всмотрелся, и открылось вдруг явленье…
Смерть стрекозы. Последнее прощенье
Земле, траве…Весь лап ее узор
Едва звучал, как поредевший хор.
Пока она еще не замирала,
И крылья, как созвучия хорала,
Последний плавно совершали круг,
Во сне, быть может, пролетая луг.
Но тело, словно зонтик, распрямляясь,
Последний раз свело. Земли касаясь
Загнутый кончик тонкого хвоста
Чуть потянулся, будто тень листа,
Который солнцу влажность отдавая,
Коробится, ломается, сгорая…
И, наконец, уставших лап пунктир
Последний штрих в пространстве прочертил
И замер…Я нагнулся в удивленьи,
И то, что только несколько мгновений
Назад было живым, теперь легло
В мою ладонь. Застывшее стекло
Открытых глаз еще все отражало…
Но ничего уже не выражало.
Не так ли уж, как бы смотря сквозь нас,
Внушает ужас безразличьем глаз!?!»

Человек, привыкший думать и получать от этого процесса удовольствие, наверное, во всем может рано или поздно что-то открыть. Даже в такой опасной теме как радиация. Изучая разные аномалии, а также разных экстрасенсов, знахарей и народных целителей, Герман не раз замечал, что в воздухе пахнет озоном, а с рукавов рубашки сыплются искры и возникает свечение. А однажды в городе Черновцы поднесенный на его глазах к воде, заряженной одним из экстрасенсов, счетчик Гейгера застрекотал, показав превышение дозы радиации. И по аналогии, что яд может быть и лекарством, все зависит от дозы, у него мелькнула догадка, что радиация несет в себе не только смерть, но и жизнь. Тем более, что, по версиям некоторых ученых, радиация возникает при ударе, да и происхождение жизни на земле похоже произошло под воздействием радиации. Так пришла мысль раскрыть тему «Радиация и творчество». И как-то как бы сами собой сложились два стихотворения, которые тоже пока нигде не опубликованы. Он их назвал «Облучение» и «Ода удару»…

В первом, затрагивая такой аспект радиации как облучение, он побуждает задуматься о радиоактивности человеческого взгляда. Еще Сократ 2400 лет в одном из своих диалогов задумался о силе взгляда: «Красавицы страшнее тарантулов, так как тарантулы прикосновением впускают что-то, а красавицы даже без прикосновения, если только смотрят на тебя, впускают что-то такое, что сводит человека с ума.»

«Зачем меня ты облучил,
Взглянув опасным взглядом?
Меня ты как бы зарядил
Каким-то там зарядом.
Молекул, атомов пошло
Теперь во мне движенье.
И даже, кажется, пришло
Тут чье-то отраженье!
Одним я глазом на другой
Могу теперь смотреть.
И бровь могу теперь дугой
Я мыслью подпереть!»

Во втором речь идет о происхождении радиоактивности, что до сих пор среди физиков вызывает бурные споры. Удар – одна из версий. Но Герман поворачивает эту версию под гротескным бытовым углом, и получается и интересно и забавно….

«Однажды мне заехали по уху.
Случайно в потасовке меж гостей.
И я не то, чтобы лишился слуха,
Наоборот, стал слышать все ясней.
Приятель мой, на свадьбе веселяся,
В глаз получил. И видел лишь едва.
«Ослеп!» кричал он, дико матеряся.
Но к ночи видел зорко как сова.
Сойдя с трамвая, я задел случайно
Стоящий рядом телеграфный столб,
Который закрепил чрезвычайно
Во мне упрямый творческий апломб.
А как о ствол долбит башкою дятел
— Пытается до Бога докричать.
И, сколько б он ударов ни потратил,
Дано ему без устали стучать.
Простой удар, но как он животворен,
Какой несет крутой потенциал…
Лишь потянуть за этот чудный корень,
Эйнштейн тут и рядом не стоял.
Ударил фрукт по голове Ньютона
И он открыл известный всем закон.
А, если б не ударил, без закона
Сидели б мы за этим вот столом.
Как возникает жизнь? Опять удару
Обязана и жизнь и все вокруг.
Два тела астероидных на пару,
Столкнувшись, высекают искру вдруг.
Из искры, знаем, возгорится пламя,
А в нем зародыш жизни огневой,
И пламя разгорается как знамя
И в космосе летит по круговой…»

Может быть, это шутливый бред, а, может быть, открытие. Недаром же говорят, что нечто новое в жизни всегда чуть-чуть за рамками здравого смысла, потому что принадлежит будущему.

Воистину все может быть открытием и чудом, все зависит от подхода. И с каждым поиском смысла, с каждым исследованием явление поворачивается другой неизвестной гранью.. То есть самое обыденное и привычное обновляется каждый раз, когда расширятся наши знания об окружающем мире.

В этой книге Герман пишет о самых разных, вроде бы привычных для всех нас понятиях (Бог, время, верность, совесть, смысл жизни, мысли о вечном), но в каждой главке свои открытия и в каждой один и тот же «мотор» — повторы. Кто из нас задумывался о повторах, как о механизме преобразовании материальной энергии в духовную? Почему в компьютере повторы не рождают ничего нового, для этого нужна новая программа, а у живых существ при повторах (например, мама-волчиха учит волчат охотиться) возникают новые качества?

По мнению автора, при определенном количестве повторов происходит переход количества в качество. Скажем, шаман, чтобы вызвать дождь, танцует вокруг костра и бьет в бубен. Сколько кругов он должен сделать и сколько раз должен ударить в бубен, чтобы пошел дождь? А это зависит от многого: его состояния (запас энергии) и настроения, состояния среды (костер, публика, музыка, погода), каких-то мелочей (удобные унты, добротная малица), чистоты настройки на иные миры. Но, чтобы все это сработало, он должен танцевать, делая одни и те же движения, совершать повторяющиеся круги вокруг костра, Тогда на каком-то витке «цепь замкнется, и по ней пойдет ток.»

Так и с жизненным опытом, с житейскими истинами, которые люди нарабатывали веками и которые в каждой семье переходят от родителей к детям, от бабушек и дедушек к внукам и внучкам…Сколько раз каждая из них должна прокрутиться в сознании ребенка, чтобы стать ценностью и тем более вечной, то есть превратиться в оберег? Никто не скажет. Но одно точно: если не пропускать их через себя, не осмысливать, не обсуждать, если не включать механизм повторов, ничего не будет.

Повторы действуют не только в священных и намоленных местах (святилищах, храмах, мемориалах), где совершаются чудеса, но и в толще самой обычной жизни, которой все мы живем. Известна общая для всех фраза, с которой обращаются к каждому из нас, и которую каждый из нас не однажды произносит: «Сколько раз я тебе говорил (говорила), а ты только сейчас делаешь…» Потому и делают, что сколько раз говорили…Не важно, после скольких раз доходит, важно, что без повторов дошло бы не скоро. Или вообще бы не дошло.

Все молитвы во всех религиях построены на бесконечных повторах и определенном ритме, что создает похожую на четки цепочку из одинаковых зерен, замкнутую в кольцо. И по завершению перебора зерен или перебора слов по цепи как бы пробегает электрический ток.

Почему во всех монастырях монахи по много раз переписывали священные книги? По той же причине – чтобы сработал священный механизм повторов. Почему в тибетских храмах монахи постоянно крутят барабаны с записанными на них изречениями мудрых? По той же причине – чтобы сработал священный механизм повторов. Почему последователи Хари Кришны постоянно поют одни и те же мантры? По той же причине – чтобы сработал священный механизм повторов. Почему я сейчас все это повторяю? По той же причине – чтобы сработал священный механизм повторов.

А что происходит с самой обыкновенной мукой (глава «Простые вещи»), когда руки пекаря, превратив ее в тесто, начинают ее мять, толкать, перекатывать, собирать в комки и снова раскатывать? Не сама по себе, но именно из-за таких вот повторяющихся одинаковых движений, именно от бесконечных повторов мука становится воздушной, наэлектризованной, в ней начинают появляться, а точнее наводиться различные электромагнитные поля, и в итоге мука становится «живой, способной придать вкус и хлебу и любому блюду.

В главе «Почувствовать что живешь» много объемных мыслей и ощущений, над которыми можно задуматься, вначале не сразу даже понимая, о чем идет речь. Но, вдумавшись и начиная осмысливать, понимаешь, в чем трудность. Герман затрагивает глобальную тему познания, постижения Больших Истин, над которой ломали копья философы всех времен и народов. Эта глава по сути – современный прототип разных этапов посвящения в тайные знания, которые проходили Ликург (800-730 гг.до н.э.), Фалес (624-558 гг.до н.э.), Пифагор (570-490 гг.до н.э.), Геродот (484-425 гг.до н.э.), Платон (427-347 гг.до н.э.), Плутарх (46-119 гг.), Ямвлих (245-325 гг.) и другие мудрецы древности. Суть этих посвящений, называя их «Словом жизни», выразил немецкий философ Рудольф Штайнер (1861-1925) в своей книге «Мистерии древности и христианство»:

«Душа способна и должна – и в этом заключается ее мистическое устремление к мудрости – микрокосмически повторить в себе пути Божии. .В каждой душе должна разыграться мировая драма. Чтобы прикоснуться к Божеству, душа должна умереть»

Автор привлекает к диалогу с читателем и своего друга художника Юрия Сергеева, картины и мысли которого созвучны его собственным.

Книга «Отражение цветка» состоит из глав-эссе, где в каждой задается тема и предлагается авторская версия. С ней можно соглашаться или не соглашаться, но этого-то и добивается автор, он хочет, чтоб читатель задумался. Об этом же и пометка на обложке книги – «для тех, кто любит думать»

Георгий Дьяченко,
историк, философ.