Аркадий Ют: СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ МИХАИЛА ТАНИЧА

Его не стало 17 апреля 2008-го. На его похоронах народу было, как на Ходынке. От Дома кино и до Ваганьково в 5-6 рядов стояли люди. Была милиция, были разные другие организации, были и блатные. Они пришли, чтобы тоже обеспечивать порядок, чтобы никого не подавили.

Для меня он по перипетиям своей нелегкой судьбы и, особенно, фронтовой юности, находится в одном ряду с Булатом Окуджавой, Петром Тодоровским, Исааком Шварцом, Давидом Самйловым, Юрием Левитанским, Эрнстом Неизвестным, Ионом Дегеном (одним из лучших танковых асов второй мировой).
Он написал стихи к самым любимым народом шлягерам.

Родился Михаил Танич в 1923 году в Таганроге. Но настоящая его фамилия – Танхилевич. Его предки по отцовской линии были евреями, а по материнской – русскими. Дед по отцу был набожным евреем-ортодоксом. Существовала семейная легенда о том, что дед хорошо знал Шолома-Алейхема и будто бы писатель доверил ему на время отъезда в Америку на хранение свою библиотеку, которая сгорела во время погрома в Одессе.

Отец будущего поэта, Исаак Самойлович Танхилевич, бывший красноармейцем в гражданскую, после окончания института коммунального хозяйства был назначен на должность начальника в управлении коммунальным хозяйством в Таганроге. Когда Михаилу были исполнилось 14 лет, отца в 1937 году арестовали и приговорили к расстрелу. Вслед за отцом арестовали и мать Миши, и мальчика отправили к деду в Мариуполь

Аттестат о среднем образовании Михаил получил 22 июня 1941 года. В июле 1942 года он был призван в Красную Армию. Учился в Тбилисском артиллерийском училище. Он должен был стать лейтенантом, а получил лишь звание старшего сержанта, как «сын врага народа».
В 1943 году он попал на фронт, в действующую армию. Прошёл путь от Белоруссии до Эльбы.

Танхилевич воевал на 1-м Белорусском и 1-м Прибалтийском фронтах, где командовал орудием в истребительно-противотанковом артиллерийском полку. Михаил и его солдаты первыми встречали на передовой немецкие танки. Впоследствии он говорил, что нет ничего страшнее надвигающегося на тебя грохочущего немецкого «Тигра». За отвагу и боевые заслуги Михаил был награжден орденом Славы III степени и орденом Красной Звезды. Командование ходатайствовало о присвоении ему звания героя Советского Союза, но получило отказ – все из-за того же клейма «сына врага народа».

В декабре 1944 года контуженного Михаила едва не закопали заживо в братской могиле. Солдаты орудийного расчета, которым руководил Михаил, вырыли для ночлега землянку и — по глупости! — накрыли ее ящиками с противотанковыми снарядами. Немецкая мина попала в «крышу», и та взорвалась. Наутро, когда из-под обломков доставали мертвые тела, заметили, что у одного из «покойников» дергается веко глаза. Только так Михаил мог подать знак, что он жив, ибо он был сильно контужен, ослеп и оглох. Его отправили в госпиталь, прошло три месяца, прежде чем он начал потихоньку видеть и слышать.

Несмотря на то, что слух и зрение так до конца и не восстановились (они у него до конца жизни остались «частичными»), из госпиталя Михаил снова рвался на фронт. И снова едва не погиб — в Латвии провалился под лед на замерзшем озере, и только чудом ему удалось выбраться.

В наградном листе с представлением к награждению орденом Красной Звезды от 18 января 1945 года указывалось: «27.12.44 когда весь расчет Танхилевича вражеским снарядом был выведен из строя, командир орудия Танхилевич несмотря на ранение и контузию не оставил орудия покамест не была оказана помощь всем пострадавшим, уйдя от орудия последним… В бою за Клауспуссен 12.01.45 г. орудие сержанта Танхилевич под сильным артиллерийским огнём пр-ка уничтожило 2 пулеметные точки и 2 блиндажа.»

Позднее его воспоминания о войне использовал Булат Окуджава при написании сценария к фильму «Женя, Женечка и «Катюша».
После войны Михаил решил стать строителем и поступил в Ростовский инженерно-строительный. Студенты, которые не воевали, расспрашивали его, какая же она — Германия. Он не стал врать, сказал, что люди там не бедствуют: в подвалах жилых домов даже в тяжелые военные годы висели окорока и стояли бочки с пивом. Что радиоприёмники и дороги у немцев хорошие. Один из однокурсников написал на него донос: дескать, Танхилевич восхваляет западный образ жизни.

Для Михаила этот донос и арест стало полным шоком. Выпивали и разговаривали вроде бы с близкими друзьями, а вон как всё обернулось… Позже поэт вспоминал: «Я стоял на своем: да, да, говорил про хорошие немецкие радиоприемники «Филипс» и «Телефункен», но жизнь за границей не восхвалял. Мы со следователем перетягивали канат без переменного успеха, но его конец становился все длиннее.» Осудили Михаила по статье 58-10 (антисоветская агитация). На суде доказательства его вины обнародованы не были, но Танхилевича приговорили к 9 годам строгого тюремного режима. Однако тюрьма оказалась не самым страшным местом.

Скоро его перевели в лагерь на лесоповал под Соликамск. Из таких лагерей практически мало, кто возвращался. Вот как об этом страшном периоде вспоминал Танич: «Я отсидел шесть лет в одном из самых жутких сталинских лагерей за какую-то ерунду, за слово. Я работал на лесоповале. Работа была физически тяжелая, кормили нас плохо. Я весь пошел чирьями, начался фурункулез. Ноги опухли и стали похожи на колоды. Мне было больно не только ходить, но и сидеть. Возможно, я бы умер».

Однажды его чуть не убили блатные из-за того, что отказался поделить в их пользу выданный на его бригаду хлебный паек. На защиту смельчака тогда встал весь лагерь. И его — не тронули.

От гибели на лесоповале Танича спасло знакомство с художником Константином Ротовым, который до заключения был главным художником журнала «Крокодил». Вместе с ним Михаил, владевший, как бывший студент строительного института, навыками черчения, смог попасть в бригаду, оформлявшую в лагере наглядную агитацию.

Его перевели с лесоповала, и так ему удалось избежать судьбы остальных заключенных, прибывших с ним в Соликамск, – все они не дожили до окончания своего срока.

Первая жена Михаила Ирина, с которой они расписались сразу после окончания школы и с которой у них был сын, прислала ему в лагерь письмо с просьбой о разводе. Она не захотела ждать осужденного и расторгла брак, пока он отбывал свой срок.

Его освободили весной 1953 года на три года раньше по Бериевской амнистии после смерти Сталинa. На свободу он вышел с туберкулезом. Но и свобода его была относительна. Он получил три года поражения в правах. На Михаила, как на бывшего заключенного, распространялся закон, который в народе называли «Минус 39». По нему Танхилевичу запрещалось жить в 39-ти крупных городах Советского Союза. «Я вроде как остался навечно виноватый, — напишет он впоследствии, — и 39 для меня закрыто городов…».

После освобождения Михаил жил на Сахалине и работал мастером в «Строймехмонтаже».. Стихи он писал с самой юности, а во время своего пребывания на Сахалине он начал их публиковать в местной газете под псевдонимом Танич.

После с Сахалина Михаил приехал на строительство Сталинградской (Волжской) ГЭС. Здесь в 1955 году 33-летний Михаил случайно попал в общежитие на вечеринку, посвященную 7 ноября, где познакомился с 18-летней Лидией Козловой. На той вечеринке Лида спела под гитару, подобрав подходящие мелодии, две песни на понравившиеся ей стихи, которые она прочла в местной газете. Сидевший рядом Михаил сказал: «А ведь эти стихи написал я».

Из воспоминаний известной поэтессы, автора знаменитого Пугачевского «Айсберга» Лидии Николаевны Козловой: «Я тогда сразу поняла, что он — моя судьба. В то время я еще ни с одним мальчиком даже рядом по улице не прошла, поэтому и от Михаила, который был на 15 лет старше, долго держалась на расстоянии. Он же, как впоследствии признавался, влюбился в меня с первого взгляда, и его мое поведение расстраивало. С горя уехал под Астрахань, в поселок Светлый Яр, работал в местной газете и писал мне оттуда трогательные письма. Мне было стыдно, что так задурила парню голову, я поехала за ним, и вскоре мы поженились — это было в 1956 году и прожили вместе 52 года.»

Прожив в браке почти полвека, они крепко и нежно любили друг друга. Танич каждую неделю дарил Лиде цветы и почти всегда сам готовил для нее завтрак. Правда временами отношения Лидии и Михаила были далеки от идиллии… Страсти кипели! Результатом одной из ссор супругов и стала песня «Айсберг», которую Лида написала сама — о нем, своем муже — холодном, как айсберг в океане… Вообще, на счету Козловой десятки популярных песен, но она всегда знала: первый и самый главный поэт в их семье один. Это Михаил Танич. И она помогала ему во всем.

А тогда перед ней был бывший зэк, сын врага народа, больной туберкулезом, не имеющий ни своего угла, ни приличного образования. Он работал на строительстве ГЭС, вечерами сочинял для местной газеты, состоял в разводе, но Лида полюбила его именно таким, и смело пошла с ним вместе по жизни.

Тогда же, в 1956 году, Танич был реабилитирован. Из воспоминаний Лидии Козловой: «Я сразу и навсегда поверила в его талант. Я просила: «Миша, пошли свои стихи в какой-нибудь журнал». Муж смотрел на меня, как на сумасшедшую: «Кто будет печатать неизвестного человека из глубокой провинции?!». Но я была настойчива, и чтобы отвязаться от меня, он все-таки отправил несколько стихотворений в «Литературную газету». Ответ пришел от самого Булата Окуджавы: «Миша, вы очень талантливый человек, мы будем вас публиковать, но переезжайте поближе к Москве — в глуши вы сопьетесь и погубите свой талант».

И тогда мы поселились в Орехове-Зуеве — городке, расположенном в 89 километрах от Москвы. Там мы задержались надолго. Только в 1970 году наконец-то переселились в ближнее Подмосковье. Уже у Танича были знаменитые песни, которые знала вся страна (бывало, демонстрация идет и все поют «Белый свет» или «Ну, что тебе сказать про Сахалин?»). Правда, прописку ему, несмотря на то что его давно реабилитировали и в 1968-м приняли в Союз писателей, все равно не дали. И тогда целый ряд известных московских эстрадных артистов отправились в облисполком, чтобы выхлопотать прописку. Через год в качестве большого одолжения нам позволили обменять нашу большую подмосковную квартиру на маленькое дворницкое жилье на окраине Москвы.»

Первый сборник стихов у Танича вышел в 1959 году. Однажды в коридоре редакции газеты «Московский комсомолец» он познакомился с композитором Яном Френкелем, встреча с которым стала судьбоносной. Он говорил, что не будь её, неизвестно как бы сложилась его творческая судьба.

Тогда они вместе написали песню «Текстильный городок», которую исполнила Майя Кристалинская. Простые, незатейливые стихи о любовных страданиях незамужних ткачих буквально покорили миллионы слушателей… Впервые песня прозвучала в радиоэфире программы «С добрым утром» в 1960 году и стала невероятно популярна! То, что песня стала любимой для множества слушателей, Михаил понял, когда покупая мороженое, неожиданно услышал, что продавщица ларька поёт эту песню. Он не удержался и сказал, что это его песня. Она не поверила и ответила: «Мордой не вышел!».

На полученные за год исполнения в эфире «Текстильного городка» 220 рублей (уже после деноминации 1961 года) поэт тут же купил в магазине «Мебель» чехословацкую кровать и полированную тумбочку. Были истрачены все деньги, однако Танич считал, что получил мебель задаром.

В дальнейшем он работал и с другими композиторами, среди которых были Никита Богословский, Аркадий Островский, Оскар Фельцман, Эдуард Колмановский, Владимир Шаинский, Вадим Гамалия. Совместно с Юрием Саульским поэт написал шлягер «Чёрный кот», ставший своеобразной визитной карточкой Танича. А еще были, написанная совместно с Игорем Шефераном «На тебе сошелся клином белый свет», «Ну что тебе сказть про Сахалин», «Палаточный город», «Идёт солдат по улице», «Как тебе служится» и шуточная – «Как хорошо быть генералом».

Всего Михаилом Таничем написано текстов для тысячи песен.

Михаил Танич писал песни для самых известных исполнителей. При этом для многих он стал определяющим в их творческом становлении. Благодаря Таничу проснулась знаменитой Тамара Миансарова: она первой исполнила песню на его стихи «Черный кот». С песен Танича начинался и успех Игоря Николаева, Владимира Кузьмина, Валерия Леонтьева, Юрия Антонова и Аллы Пугачевой.

В 1974 году вместе с композитором Левоном Мерабовым Танич написал песню «Робот», с которой дебютировала на радио совсем ещё юная Алла Пугачёва.
Алле Пугачевой было тогда всего 15 лет. Когда они с композитором Левоном Мерабовым принесли эту песню на популярную в то время радиопрограмму «С добрым утром!», редактор сказала: «Есть у меня знакомая девочка, Алка, давайте попробуем с ней записать». Оба автора несколько огорчились, увидев угловатую некрасивую конопатую девчушку. Однако когда Алла спела, их сомнения отпали: это было именно то, что нужно: в хрупком теле чувствовалась огромная душа.

Прихватив из передачи «Радио-няня» её ведущих Лифшица и Ливенбука (с 1987 года Александр Левенбук художественный руководитель московского еврейского театра «Шалом»), они решили ехать с Пугачевой на гастроли, но мама Аллы Зинаида Архиповна была категорически против. Оно и понятно: будущей звезде в ту пору едва исполнилось 16 лет, а тут переезды из города в город, гостиницы, много мужчин вокруг. Пришлось Таничу поклясться, что он глаз с девочки не спустит. И они с Мерабовым чуть ли не по пятам за ней ходили, следили, чтобы она на ночь дверь в номере на ключ закрывала.

Дружба Танича с Пугачевой, по словам Лидии Николаевны Козловой, была трогательной и преданной, но какой-то неровной — то вспыхивала, то угасала. Когда после операции шунтирования мужа выписали из больницы, первой из знакомых к нам примчалась Алла. Соседи потеряли дар речи, когда во двор-колодец нашего дома на Садовом кольце въехал ее белый лимузин.

Миша был еще очень слаб, в металлическом корсете, но подошел к окну: «Это Алла, но она в наш двор не поместится. Пойду ее встречу». И вот он впервые после операции спустился по лестнице с третьего этажа, вышел во двор, а навстречу идет Алла. Увидев его, она начала плясать «цыганочку», и Миша, еле живой, тоже пустился в пляс. А как-то после концерта в Юрмале Алла приехала к нам на дачу и заставила цветами все ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж.

Миша всегда относился к Пугачевой с отеческой нежностью и заботой. Впрочем, такие чувства вызывали в нем все женщины, независимо от их внешних данных и возраста. Он старался каждой заглянуть в душу, утешить, объяснить, где она оступилась, где неверный шаг сделала, — не назидательно, а мягко учил их уму-разуму.

Много песен написаны поэтом для Ларисы Долиной, Эдиты Пьехи, Лаймы Вайкуле и Алёны Апиной. Особенно Таничу нравилось работать с Апиной, ему импонировал её характер, эту певицу он называл «своей».

В 1990-е в жизни Михаила Танича произошло очень важное событие. Он принял решение основать группу «Лесоповал», как отголосок лагерной молодости под Соликамском в конце 40-х начале 50-х годов. Одна из первых песен, написанных Таничем для «Лесоповала», «Белый лебедь на пруду» взорвала эфир и потрясла всех своей искренностью и щемящей душевностью.

Аркадий Ют.

Концерт Памяти Михаила Танича Не забывай