Владимир Удалов: Мастер китайского единоборства

На снимке выше — Мастер Ван Яньнянь (1914-2008)

Ван Яньнянь рассказывает о Чжан Циньлине

Чжан Циньлинь (также известный как Чжан Лао-ши, или “Старый (уважаемый и признанный) учитель”) – выходец из очень бедной семьи и не знал семейной уюта и ласки родителей (он рано потерял отца и мать). Будучи ещё довольно юным (примерно в 12-тилетнем возрасте), он пришел в дом семейства Ян. Он жил в провинции Хэбэй, недалеко от городка Юннянь, где испокон веку проживала семья Ян Лучаня. В прежние времена те, кто совершенствовался в боевых искусствах, должны были найти школу, как говорится, с хорошим (известным) именем. Зачем? Поскольку, если вы вышли из такой [известной] школы, то ваше воинское умение более ценилось бы людьми. И по этой причине, так как Чжан Лао-ши жил рядом с местом проживания (знаменитой) семья Ян, он отправился именно туда.

В то время главой семейства являлся Ян Цзяньхоу, младший сын Ян Лучаня. Ян Чэнфу [младший сын Цзяньхоу] также практиковал [семейное искусство кулачного боя]. Когда Чжан Лао-ши (или кто бы то ни было) принимался в дом Янов, это вовсе не означало, что он сразу же начинал обучаться у Учителя. Во-первых, все ученики должны были быть заняты ручным трудом и выполнять иные поручения. Например, когда приезжали гости, они подавали чай и выполняли другие поручения, прислуживая за столом. Если площадка или зал, где проходили занятия, нуждались в уборке, приведении в порядок и прочее, это было прямой обязанностью учеников. И все они были в ответе за неукоснительное исполнение этих работ. Таков был первый шаг [в обучении семейному искусству]. Как только они успешно проходили эту стадию, тогда Ян Чэнфу брал ответственность за первые шаги в их обучении. Это не было неким курсом обучения, который можно освоить года за два или около того. Вероятно, не менее десяти лет длился обычный процесс обучения, именно столько времени требовалось, чтобы освоить все ступени, которые необходимо было пройти в обязательном порядке. Наставник сам решал, что вам необходимо для достижения успехов в обучении. Лишь после того, как вы обучились (и, как говорится, “очистили”) и достаточно освоили весь объем знаний, вы становитесь готовыми “выйти в мир”.

По своим физическим данным Чжан Лао-ши отличался от обычных людей. Он был не особенно высокого роста, но у него был широкое туловище с невероятно большими руками и ногами. Часто говорится о мастерах боевых искусств с употреблением термина “материал” (т.е. строение тела и его развитость). И мы можем сказать, что он обладал весьма необычным “материалом”. Очень трудно найти (нечасто встречается) “материал” такого типа. Поскольку у него было исключительное телосложение, это очень помогало ему в совершенствовании – Чжан надеялся и стремился стать достойным представителем кулачного искусства семейства Ян. Чжан Лао-ши снискал уважение у других учеников на этом пути. Он много трудился и терпел тяжелейшие испытания – он никогда не сгибался под их гнетом. Поэтому казалось, что ни тяжелый труд, ни серьезные испытания никак не влияют на него – он мог переносить и ещё более тяжелые нагрузки в процессе совершенствования. Тренировался он самозабвенно, не обращая внимания на изматывающий режим. Незаметно для себя самого, не осознавая как это происходит, он становился всё более продвинутым, чем остальные ученики – хотя все они получали одинаковое обучение. Но Циньлинь отличался предельной скромностью, никогда не показывал своего превосходства и не считал, что он гораздо сильнее своих соучеников. Именно по своей скромной натуре он тренировался ещё более усердно. Он получал указания как от Цзяньхоу, так и от Чэнфу, однако, как и все, проходил базовое обучение под руководством Ян Чэнфу, обучаясь и совершенствуясь вместе с другими учениками. Он быстро продвигался (прогрессировал) вперед. И никто не понимал почему – ведь он получал те же самые наставления и обучался тому же, что и все остальные. Просто у него были необычное телосложение (уникальные физические данные), и он мог выдерживать длительные, изнуряющие тренировки.

Когда я говорю о необычном телосложении, я имею в виду большой потенциал с физической точки зрения. У него было очень массивное и широкое туловище. У обычных людей не бывает таких рук, такого размера, как его руки. В процессе совершенствования [боевых навыков] эти его особенности Чжана только усиливали его.

В те времена Ян Цзяньхоу был уже престарелым человеком, и Ян Чэнфу занимался большинством дел семейства и управлял домашним хозяйством. Часто приходили люди и “стучали в ворота”, чтобы вызвать на бой кого-либо из семьи Ян. Если это был обычный боец среднего уровня мастерства, который приходил, желая померяться силами, это не было большой проблемой – и средний ученик мог справиться с ним. Но однажды, об этом случае я упоминал в своей книге[1], у дома Янов появился знаменитый мастер кулачного боя, что путешествовал по всему Китаю с юга на север, “стуча в двери” разных школ боевых искусств, вызывая на бой и каждый раз одерживая верх. В один из дней он постучался в двери дома семьи Ян. Когда ученики осознали, кто это “стучится в ворота”, все начали тревожно переглядываться друг с другом, гадая, кому придется выйти “за ворота”. Никто не вызвался и никто из них не рискнул ответить на вызов. Ян Чэнфу попал в довольно скверную ситуацию, потому как если он не выйдет, когда брошен вызов, это стало бы гибельным репутации семьи. Именно в этот момент Чжан Циньлинь, единственный из всех учеников, вышел вперед и сказал, что выйдет он. Остальные присутствующие вздохнули с облегчением, решив про себя, что если Чжан потерпит поражение или позорно отступит, то лишь он один, как говорится, “потеряет лицо”. Но если он одержит верх, то это обернется победой для каждого из них. Итак, Чжан Лао-ши вышел навстречу сопернику, бросившему вызов.

Кем же был этот человек? Его имя было Вань Моу[2], и он славился своей небывалой быстротой ударов. Когда за ворота вышел Чжан Циньлинь, а не Ян Чэнфу, которого Вань действительно хотел испытать, он спросил: “Почему вышли именно Вы? Я призывал выйти вашего Учителя. На крайний случай, должен был выйти хотя бы кто-то из старших учеников”. На что Чжан ответил: “В этом нет необходимости. Вы даже не достигли их уровня гунфу (т.е. совершенности мастерства)”. Смысл заключался в том, что Чжан обладал лишь средним уровнем гунфу (навыками), и если Вань одержит над Чжаном верх, тогда на схватку выйдет кто-то из старших учеников. Так что Вань понимал, что без этого боя не обойтись. Он оценивающе посмотрел на Чжан Циньлиня и увидел, что тот не очень высок (примерно моего роста или немногим выше), не толстый, а широк телом и массивен, с большими руками и ногами. И с удивлением задался вопросом – с чего бы это у его такие большие руки и ноги? Поскольку Вань уже одержал победы во всех крупных школах кулачного боя на юге, он не предполагал каких-либо трудностей и на севере.

И они начали [схватку]… [Лао-ши выполнил церемониальный воинский жест – с поклоном выставил левый кулак, прикрытый правой ладонью]. Как только они исполнили церемониальное приветствие, с той небывалой стремительностью, что являлась главным преимуществом его воинского умения, и уверенный, что его руки необычайно быстры, Вань мгновенно атаковал… Не было никакой паузы между приветствием и ударом. Это было подобно взрыву, всё произошло так быстро, что обычный человек даже не заметил бы, как наносится удар. Чжан Лао-ши оставался невозмутимым. Разум его был предельно умиротворен, он всегда руководствовался [основополагающим] принципом: “из покоя-недвижности исходит движение” (и цзин чжи дун). “Если противник не двигается, недвижен и я. Только он двинулся – я двинулся прежде него…” – [так действовал Чжан], в отличие от Вань Моу, который всегда начинал со стремительного движения, а не с недвижности-покоя. Прежде чем кулак Ваня достиг лица Чжан Лао-ши, тот уже сжал кулак, и… их кулаки врезались друг в друга. Поскольку кулак Чжан Лао-ши был гораздо больше (примерно вдвое, чем у обычного человека), когда оба кулака встретились, запястье у Ваня подломилось. С серьезно поврежденным запястьем и, осознав, что небывалая скорость удара (так сказать, “конёк” Вань Моу) не сработала, Вань вскинул руки [в боевом приветствии] и воскликнул: “Гао-мин, гао-мин! (Потрясающе! [Это просто] потрясающе!)” После он отступил, более не пытаясь вызвать на бой.

Все произошло очень быстро. Больше они (Вань Моу и Чжан Циньлинь) не вступали в схватку. То, что случилось в самом начале поединка, на этом и закончилось. Между тем те, кто оставался внутри дома Янов, размышляли: “О, снаружи пыль должна стоять столбом! Пожалуй, что Чжан уже лежит на земле, обливаясь кровью!” Каким вопросом они задавались, так это насколько жестоко он избит. В этот момент Чжан Лао-ши вернулся в зал для занятий, и выглядел он так, как будто ничего и не случилось. Все присутствующие обратили на него взгляды с одной и той же мыслью: “Ого! Он выглядит так, будто даже и не сходился с соперником [выясняя, кто сильнее]!” Все наперебой начали спрашивать об одном и том же: “А куда подевался господин Вань?” Чжан ответил: “Он ушел”. “Он что, даже не оспаривал первенства?” – спросили они. “Почему же, он сделал это…” – ответил Чжан. “Почему же мы не слышали никакого шума?” “А какого шума вы ожидали?” “Один удар… Он нанес лишь один удар кулаком и ушел”. “А как же его “кулак, подобный молнии”, как Вам удалось справиться с ним?” На это Чжан ответил: “Я не бил его, это он ударил меня. Он двинулся первым, и я увидел, как летит его кулак. Я лишь поднял свой кулак, а его кулак врезался в мой, и его запястье подломилось”. Услышав это, все присутствующие в зале воздохнули с большим облегчением. Они сказали – неудивительно, что не было ни шума, ни пыли. После этого события у людей сложилось совсем иное мнение о Чжан Циньлине. И Ян Цзяньхоу стал смотреть на него по-иному – по многим показателям он (Чжан) был “хорошим материалом”, не только по физическим данным (т.е. из-за своего необычного телосложения).

Искусству Ян-цзя мичуань тайцзицюань (что означает “тайная традиция, или секретные методы кулачного боя Великого Предела семейства Ян”) следовало обучать Ян Чэнфу и именно ему передать [Истинную традицию, как прямому наследнику]. Но когда Чэнфу был молод (двадцати лет?*), он осознал, что обучение под руководством отца было слишком тяжелым, требующим полной самоотдачи. Он покинул родительский дом и попытался “войти в двери” какой-либо другой школы боевых искусств. Все смеялись над ним, говоря: “Твой отец и твой дед снискали небывалую славу во всем Китае, а Вы хотите войти в нашу школу?” Казалось, Чэнфу старается забыть, из какой семьи он вышел, но никто не позволял ему забыть об этом. Поэтому он вернулся в семью и вновь принялся за учебу. Но, в связи с происшедшим, отец стал относиться к нему совсем по-другому. Цзяньхоу постоянно размышлял, почему его сын пытался порвать с отчим домом. Что-то перевернулось в душе Цзяньхоу… Ян-цзя мичуань тайцзицюань не был, как говорится, общедоступным, которому обучали множество учеников. Его передавали лишь одному из учеников – только тому, кто мог бы сохранить его секреты и передать их [следующему преемнику]. А почему же не обучали, к примеру, двух или более учеников?

Во времена правления династии Цин (а именно, в середине 19-го века) Ян Лучань стал настолько знаменит, что был приглашен самим императором для обучения [своему искусству кулачного боя] при дворе. Однако Лучань не желал преподавать свое личное боевое искусство пришлому правителю, который, по его мнению, угнетал население империи. Кроме того, Ян был ханьцем (этническим китайцем), а император был маньчжуром. Ян не желал отдавать захватчикам свои личные секреты искусства кулачного боя. Поэтому он составил еще один “каркас”, который известен нам как Лао Ян-цзя – “Старый стиль семьи Ян”. Когда Лучань преподавал кулачное искусство при императорском дворе, вне дворца были люди, этнические хань-цзы (китайцы), кто знал о нем и желал обучаться его рукопашному бою. Ян не мог отказать им – ведь они тоже были ханьцами, его соплеменниками. Он также хотел, чтобы они улучшили своё гунфу (навыки кулачного боя). Поэтому он обучал также и их, но никому не преподавал своё личное искусство. Если бы он учил ханьцев чему-то отличному от обучения маньчжуров, те могли бы решить, что он пытается создать своё личное войско для свержения законной власти – это означало лишь одно – казнь через обезглавливание. Поэтому он не решался поступать по-иному. Что бы он ни преподавал маньчжурам при императорском дворе, такому же стилю он обучал и тех, кто находился за пределами дворцовых стен. Так возникла идея “мичуань”, или “тайной передачи [Истинной традиции]”. Стиль, которому обучался император [и его окружение], имел разные названия: Чан-цюань Ян-цзя – “Продолжительный кулачный бой семьи Ян” Лао Ян-цзя – “Старый стиль семьи Ян”. Его также называли “дворцовым” (или Фу-нэй – “Стиль внутренних покоев”) стилем из-за того, в каком месте он возник. С тех времен никто [из посторонних] не знал личного стиля Ян Лучаня.

[Возвращаясь к семейству Ян] Ян Цзяньхоу признавал, что Чжан Циньлинь обладает большим потенциалом не только относительно своих физических данных, но теперь он увидел, как тот принял очень серьезный вызов и добился успеха. После того как Чжан фактически спас репутацию семейства Ян, достойно ответив на этот вызов, Ян Цзяньхоу отозвал Чжан Циньлиня в сторону и наказал ему являться в свою половину дома каждую ночь в 3 часа пополуночи, для обучения его методам Ян-цзя мичуань тайцзицюань. С того времени Чжан приходил каждую ночь, и постепенно, шаг за шагом, Цзяньхоу обучил его Ян-цзя мичуань тайцзицюань. [Почему с 3-х до 5-ти часов утра? Потому как это время самого глубокого сна, что гарантировало секретность обучения]. Как только Чжан Циньлинь изучил эти методы, Ян [Цзяньхоу] упредил ему, что они не для всеобщего обучения. “Вы должны неукоснительно следовать этому правилу (как делал это и я), а это значит, что когда Вы принимаете людей в ученичество, то обучаете только общеизвестным методам кулачного искусства. Однажды вы найдете такого ученика, который, по вашему мнению, будет достоин преемствования нашей секретной семейной традиции – тогда Вы вправе обучить им этого человека”.

Чжан достиг большой успешности, он обрел всё, что могли ему дать [в семье Ян], его обучение было завершено. Затем Чжан Циньлинь покинул дом семьи Ян и отправился в провинцию Шаньси. Переехав в Шаньси, Чжан Циньлинь начал зарабатывать на жизнь, покупая и продавая меха и шкуры. Он, как говорится, “не вывешивал знака” [оповещающего о приглашении в ученики] и не брался за преподавание искусства тайцзицюань. Никто и не догадывался, что в совершенстве обучен искусству кулачного боя Великого Предела. Именно в эти времена он прошел посвящение даосской школе “Золотой горы” (Цзинь-шань-пай). Цзо Ифэн, что был учителем моего учителя по даосскому канону, также был и учителем Чжана по даосским практикам. С Учителем Цзо он начал изучать нэй-гун (“совершенствование внутреннего”) и даосское гунфу (практики самосовершенствования). Как его нэй-дань (“внутренняя алхимия”), нэй-гун и практика даосского дыхания улучшилось, его достижения в тайцзицюань и гунфу (в данном контексте – навыки в рукопашном бое) совершили гигантский “прыжок (прорыв) вперед”. Именно тогда он начал поиск молодых и талантливых адептов воинских искусств – и принял своего первого ученика по имени Ван Шаньчжи.

Несмотря на то, что Ван Шаньчжи был довольно прилежным учеником, Чжан Лао-ши не стал сразу же обучать его Ян-цзя мичуань тайцзицюань. Поначалу он обучил его последовательности [тайцзицюань], состоящей 81-й позиции[3], используя это время для наблюдения за характером Вана, за тем, как он осуществляет свою практику, и каков он есть по характеру человек. Чжан хотел убедиться, насколько Ван хорош как “материал”. Он увидел, что Ван Шаньчжи был хорош, но не совсем тот, кого Чжан искал и надеялся найти, потому Ван и остановился на уровне последовательности из 81-й позиции. Поэтому Чжан Циньлинь все ещё оставался в поиске молодых людей с хорошим потенциалом. Говорят, что “не только ученики ищут хорошего учителя, но и учителя также ищут достойных учеников”.

Позднее он нашел некоего человека по имени Ху Яочжэнь. Ху к тому времени уже был опытным бойцом и наставником стиля синъи[цюань], обладал хорошим телосложением и отличался высокой трудоспособностью. Он прослышал о Чжан Циньлине и о том, что его гунфу (умение) великолепно. Чжан Лао-ши видел, что Ху не боится тяжелых, изматывающих тренировок, и уже был готов принять его в качестве ученика. Но прежде чем Ху действительно “войдет в двери”, он сказал Чжану, что хочет бросить ему вызов на схватку. Если Чжан побьет его, тогда Ху станет его преданным учеником. [Чтобы понять это заявление, мы должны помнить, что] Ху Яочжэнь был не только искусным бойцом, но и довольно известным мастером синъи. В провинциях Шаньси, Хэбэй и Сычуань он был известен как лучший из мастеров стиля синъи[цюань], за что его прозвали “королем” кулачного боя этих мест. Никто и никогда в этих провинциях не одерживал над ним верх. Он был на пять лет старше Чжан Циньлиня, и поэтому чувствовал разумом, что ему придется бросить вызов Чжану – и быть им битым. Чжан Циньлинь спросил: “Вы уверены, что хотите этого? И Вы не собираетесь поклониться своему Лао-ши (Учителю), если мы не сделаем этого?” Тогда Чжан сказал Ху, что если он (Яочжэнь) проиграет, то он (Циньлинь) не примет его в качестве ученика. На что Ху ответил: “А кто Вы есть на самом деле? Вы только что приехали в Шаньси, никто Вас здесь не знает. Вы, должно быть, просто мечтаете поведать мне об этом!” Продолжив Ху сказал: “Если Вы выиграете поединок, я стану Вашим учеником”. Но Чжан ответил так: “Если Вы проиграете, я просто не возьму Вас в ученики!” И они решили продолжить этот спор [как говорится, “скрестив руки” (начав поединок)].

Одним из ключевых движений в синъи[цюань] является действие пи (расщепление), и это – первое, что предпринял Ху, метя в лицо Чжан Лао-ши. Чжан Лао-ши перехватил его руку и выполнил цай (срывание-сдёргивание). Его рывок был настолько стремительным и мощным, что Ху тут же рухнул на колени. В синъи расщепление-пи выполняется с переносом веса тела на выставленную вперед ногу. Поскольку весь вес тела Ху был сосредоточен на впереди стоящей ноге, Чжан Лао-ши срыванием-цай выдернул его вперед и вниз так, что Ху упал перед ним на колени. Стоя на коленях, Ху поднял взгляд на Чжан Лао-ши, признавая своё поражение. Чжан Лао-ши сказал: “Вы проиграли, отправляйтесь восвояси!” Ху, срываясь на крик, быстро-быстро проговорил: “Нет, нет, нет! Я хочу, чтобы Вы взяли меня в свои ученики!”. Чжан ответил: “Я же сказал, если Вы проиграете, я не возьму Вас в обучение!” Ху с мольбой проговорил: “Вы должны взять меня, ведь я уже перед Вами на коленях! Я не уйду, пока Вы не возьмете меня в ученики!” Чжан Лао-ши на это ответил: “Если Вы желаете стоять здесь на коленях, то это Ваше дело, но я не собираюсь вас принимать в ученичество…” После чего Чжан удалился.

Ху остался там, стоя на коленях, и прождал почти три часа. Супруга Чжана сказала мужу: “Господин Ху старше Вас. Как Вы можете позволить ему оставаться на коленях и так долго игнорировать его?” На что Чжан Лао-ши ответил: “Я не заставлял его вставать на колени, это только его решение”. Жена Чжана, понимая, что дело зашло в тупик, задалась вопросом, что делать. Возможно, рассуждала она, следует найти покровителя для Яочжэня, который вмешается в это дело, вместо прямого общения её мужа и Ху Яочжэня. И это могло бы разрешить возникшую ситуацию. Она понимала, что все будет зависеть от того, кто станет покровителя Ху. Если бы такой покровитель хорошо поговорил с Чжан Циньлинем, тогда это могло бы сработать. Итак, жена Чжана предложила это Яочжэню. Услышав об этой возможности, Ху поклонился и отправился искать подходящего покровителя.

Ху Яочжэнь, также являясь адептом даосской школы Цзинь-шань-пай, стал искать кого-нибудь из старших братьев этого даосского братства, того, кто имел бы влияние на Чжан Циньлиня, и обратиться к нему с просьбой стать его покровителем и выступить поручителем. Поскольку выступивший покровителем Ху человек был старшим братом (в иерархии адептов даосского сообщества) для Чжан Лао-ши и был готов поручиться за Ху, Чжан сказал: “Да!” После того, как формальности [посвящения в ученичество] были закончены, Чжан сказал Ху, что совершенствоваться он будет только в тайцзицюань, но Ху никак не мог отказаться от своих навыков в синъи[цюань]. Он уже был прославленным мастером, и поэтому ему было очень сложно, как говорится, “выбросить своё умение в окно”. Чжан продолжал разъяснять Ху, что он ошибочно понимает цзинь (внутреннее усилие) – Ху понимал цзинь так, как было принято в синъи[цюань], а не так, как понимают его в искусстве тайцзицюань. Ху оправдывался тем, что ничего не может с этим поделать, потому, как слишком долго практиковал по-иному. Чжан решил обучить Ху последовательности тайцзицюань, состоящей из 81-й позиции, прекрасно осознавая, что, если Ху не сможет “отставить в сторону синъи[цюань]”, будет довольно трудно обучить его методам Ян-цзя мичуань тайцзицюань.

Лю Чжилян[4], выходец из провинции Шаньси, проходивший службу в армии, был принят Чжаном в качестве ученика. Лю был хорошим человеком, обладающим многими положительными качествами, но он так и не смог научиться предельному расслаблению. Способность предельно расслабляться в последовательности 81-й позиции тайцзицюань была необходимым условием для перехода к обучению Ян-цзя мичуань тайцзицюань. Поэтому Чжан Циньлинь пока всё ещё не нашел человека, которого искал.

Затем Чжан Лао-ши нашел человека по имени Су Цигэн, также выходца из провинции Шаньси. Ростом Су был немногим выше меня. Он не был ни худым, не толстым, просто обладал средним телосложением – помимо всего, у него были очень длинные руки. Чжан для начала обучил Су основным методам и увидел, что тот практиковал очень прилежно, был способен глубоко расслабляться, внимательно вслушивался в устные наставления, был послушен и исполнителен. Он решил научить Су Цигэна Ян-цзя мичуань тайцзицюань. Он начал обучать одного человека именно так, как полагалось в традиции (как обучали его самого). Ведь он нашел того человека, которого искал.

Примерно два года спустя в Нанкине (Наньцзине) состоялись всекитайские состязания по национальным боевым искусствам (гошу), и Чжан Лао-ши занял первое место в соревновательных свободных поединках. Вскоре там появился Чжэн Маньцин, который обучался тайцзицюань и туйшоу (навыкам “толкающих рук”) у Ян Чэнфу. Он увидел Чжан Циньлиня и понял, насколько великолепно гунфу Чжана. После завершения состязаний Чжэн Маньцин обратился с просьбой к президенту Национальной федерации боевых искусств господину Чжан Чжицзяну** и отцу госпожи Пу Бинжу выступить поручителями Чжэна и представить его Чжан Циньлиню. Чжан Чжицзян был весьма влиятельной фигурой в мире боевых искусств республиканского Китая, а Почтенный господин по прозвищу “Старый Пу” был высокопоставленным государственным чиновником, занимающим чрезвычайно высокое положение в обществе, и филантропом. Чжэн попросил их рассказать о нем Чжан Циньлиню рекомендовать его Чжану в качестве ученика. Приглашение на званый обед было сделано и Чжан Лао-ши, когда эти два почтенных господина согласились похлопотать за Чжэн Маньцина.

После обеда Чжэн Маньцин продемонстрировал исполнения своей одиночной последовательности тайцзицюань и попросил Чжан Циньлиня сделать то же самое. Чжэн наблюдал за исполнением Чжаном последовательности 81-й позиции, решив про себя: “Ничего особенного…” Затем Чжэн Маньцин попросил Чжан Лао-ши продемонстрировать с ним свои навыки в искусстве туй-шоу. Чжан Лао-ши вопросительно посмотрел на Чжан Чжицзяна и “Старого Пу”. Затем Чжан спросил Чжэн Маньцина: “Вы действительно хотите испробовать “толкающие руки” со мной?” Чжэн ответил утвердительно. Убедившись в том, что все присутствующие согласны, согласился и Чжан Лао-ши.

В 1993 году я отправился в Шанхай[5] и встретился с Почтенной госпожой Пу Бинжу[6]. Госпожа Пу являлась официальной ученицей Ян Чэнфу, и она единственная из тех, живущих ныне, кто обучался как у Чжан Циньлиня, так и у Ян Чэнфу. Она рассказала ту же историю [что поведал мне Чжан Лао-ши], но так, как её представлял Чжэн Маньцин [всё произошло следующим образом]:

“В комнате стоял стол, за которым они обедали. По одну сторону стола двое мужчин исполняли туй-шоу, а по другую сторону стола находилась стенка, не особо крепкая (скорее, перегородка), сделанная из дерева (что-то вроде фанеры). В те времена Чжэн Маньцин считал себя довольно умелым бойцом. Исполняя с Чжан Циньлинем “толкающие руки”, он страстно пытался столкнуть Чжана с места. Чжан Лао-ши лишь отклонялся то вправо, то влево. Затем он применил надавливание-цзи, и Чжэн Маньцин просто взлетел… а приземлился за столом, врезавшись в перегородку, которая чуть не рассыпалась”.

Пу Бинжу (со смехом рассказывая эту историю) сказала, что после этого удара в стенке осталась дыра, а Чжэн Маньцин, после столкновения с перегородкой, рухнул на пол. Все присутствующие подбежали к Чжэну, подняли его, спрашивая, всё ли с ним все в порядке. Чжэн встал на ноги (несколько потрясенный, но не пострадавший – результат был не тот, которого он ожидал), затем опустился на колени, обратившись к Чжан Лао-ши: “Вы должны взять меня в ученики”. Чжан ответил: “Я просто пришел на обед, Вы продемонстрировали свой тайцзицюань, а я продемонстрировал свой. И я не ожидал, что так получится”. Он сказал Чжэн Маньцину: “В настоящий момент я не располагаю свободным временем, [в столице, то есть в Наньцзине] я нахожусь временно. Ныне я живу в провинции Шаньси. Если Вы хотите, чтобы я был Вашим Учителем, Вам придется отправить кого-нибудь, чтобы помочь мне с переездом”.

Чжэн Маньцин был весьма рад такому решению, и рассудил, что ему придется отправить официально оформленное приглашение Чжану, а также выполнить определенные действия, необходимые для переезда Чжан Лао-ши из Шаньси в Шанхай, где в то время жил Чжэн Маньцин. Чжэн потратил много денег на необходимые мероприятия. В те времена не существовало коммерческих авиационных перевозок. Поскольку Чжэн Маньцин обладал многочисленными связями, он смог арендовать военный самолет, чтобы доставить Чжан Циньлиня из Шаньси в Шанхай. В те дни люди пользовались деньгами в виде связок из монет, и перелет на самолете обошелся в одну связку (около 100 долларов США), а другая связка (или две) была вручена в качестве подношения супруге Чжан за те неудобства, которые могут возникнуть за время отсутствия Чжан Лао-ши. На эти деньги в те дни могла купить довольно много. По прибытию Чжан Циньлиня в Шанхай, он сказал Чжэну: “Вы уже знаете тайцзицюань, поэтому мы не будем работать над этим. Поскольку Вы проявили заинтересованность в туй-шоу – “толчках руками”, мы сосредоточимся на развитии этих навыков”. Около трех месяцев Чжан Лао-ши жил в доме Чжэн Маньцина, обучая его умению. Некоторые люди говорят, что Чжан Лао-ши наставлял Чжэн Маньцина в течение трех лет, но это неправда – их общение продлилось около трех месяцев. Итак, бесспорно то, что Чжэн Маньцин не обучался Ян-цзя мичуань тайцзицюань.