Был ли Франко (правитель Испании во время войны) — фашистом, или патриотом своей страны и евреем?

О франках (сефардах) упоминает в своих мемуарах Наполеон. Франки присутствуют у Наполеона в одном единственном контексте: франки – это купцы.

Франки во главе с Магаллоном сопровождали экспедицию Наполеона в Египет, франков он встретил и в Александрии, которая, как известно, была одним из крупнейших торговых центров Ближнего Востока и именно в Александрии находилась (по данным XIX века) самая большая еврейская община в Африке.

Термин «франко» (свободный) сохранился до наших дней и присутствует в лексиконе предпринимателей, осуществляющих торгово-закупочную деятельность.

О еврейском происхождении Франсиско Франко заговорили сразу же после войны – и надо отдать должное испанскому правителю, считавшемуся фанатичным католиком: он никогда не пресекал эти разговоры.

Да и нелепо было бы пресекать: фамилия Франко, предполагает ряд исследователей, говорила сама за себя и звучала для сефардского уха приблизительно так же, как для ашкеназского звучат Фишман или Гриншпун. В Испании вообще были распространены еврейские фамилии, происходящие от названий населенных пунктов. Кстати, не только в Испании, среди ашкеназских евреев было множество Виленских, Кишиневских, Варшавских и Подольских…

Франко – название поселения в Галисии, где проживало множество евреев. Среди столь же распространенных еврейских фамилий, происходящих от географических пунктов, можно назвать Медина, Кордова, Толедано (весьма распространенную среди сефардов в Израиле).

Его предки и по материнской, и по отцовской линии служили во флоте – правда, в основном, администраторами и интендантами: считалось, что маран не может быть боевым офицером. Наконец, один из предков Франко в конце девятнадцатого века приобрел грамоту «о чистоте крови», и с тех пор мужчины этой семьи были морскими офицерами без всяких интендантских примесей. Но даже более чем столетняя грамота не спасла Франко от чисто семитской внешности и, в особенности, от характерного носа.

Однако он стал самым молодым в Европе генералом после Наполеона. Правда, несколько сумрачным, жестким и неулыбчивым генералом, со специфически тяжелым взглядом.

Дальнейший путь к власти проложила женитьба на аристократке-католичке, чья семья была тесно связана с клерикальной элитой. Именно с подачи изящной и величественной доньи Кармон фанатичным католиком стал и сам Франко.

Почти четыреста лет, с 1492 г., кода евреи были изгнаны, испанский закон запрещал пребывание евреев в государстве. В конце 19 в. многие политические деятели Испании заговорили о том, что позорный закон надо изменить и признать вину перед евреями. После долгих дебатов в правительстве было решено предоставить право на испанское гражданство всем евреям из Османской империи, чьи предки жили в Испании. К слову, Испания была первой страной, предложившей убежище евреям из царской России, бежавшим от погромов в начале 20 в.

Фигура мрачная и зловещая, тиран, диктатор, генералиссимус-каудильо выглядел старше своих лет. Наружность он имел непрезентабельную — низенький (157 см), коротконогий, склонный к полноте, с тонким пронзительным голосом и неловкими жестами. Немецкие друзья глядели на Франко с изумлением: в его лице явно проступали семитские черты. Оснований было достаточно: на Пиренейском полуострове численность евреев в Кордовском халифате доходила до одной восьмой части населения…

Некоторые испанцы считают Франко спасителем страны. Причем к этим некоторым относятся не яростные радикалы, а военные, религиозные лидеры, экономисты. Сальвадор Дали утверждал, что именно Франко спас Испанию от экстремизма (как правого, так и левого) и тотальной идеологизации.

Франко был далеким от политики профессиональным военным. Однако, будучи патриотом своей страны, в 1930-е гг. он не мог смириться с возникшими в ней хаосом и анархией, с бездействием раздираемого внутренними противоречиями коалиционного правительства, со все большим влиянием проникающих в Испанию агентов Коминтерна и чинимым ими произволом, с организацией просоветским Народным Фронтом еврейских погромов, с опутавшей всю страну коррупцией. Именно поэтому он поднял восстание, приведшее к гражданской войне и закончившееся победой франкистов.

Но месть и расправа не входили в планы генерала. Франко объявил амнистию, выпустил из тюрем и концлагерей тысячи политзаключенных, разрешил въезд на родину эмигрантам и вывезенным в 1936 г. испанским детям, выращенным в советских детских домах.

Остальное же человечество знает, что в Испании произошла схватка «хорошего» с «плохим»; хорошими были Хемингуэй и Сент-Экзюпери, а плохим Франко. На стороне хороших – «но пасаран», «лучше стоя, чем на коленях», погромы, устраиваемые «народным фронтом», и испанские дети в советских детприемниках, которые через лет тридцать-сорок захотели вернуться на свою историческую родину, к своему историческому каудильо, и попали в прочный «отказ».

Во время Гражданской войны генерал Ф. Франко, потомок маранов, дружелюбно относился к еврейскому населению, и оно приветствовало занятие его частями Тетуана, Сеуты и Барселоны; евреи из Северной Африки служили в его войсках. 

Фигура сумрачная и неулыбчивая, как будто вышедшая из темной средневековой ниши, Франко любил свою страну любовью тяжелой и мрачной. По сути, его не интересовали ни Гитлер, ни «ось», ни Америка (которую он, правда, демонстративно поддержал в конфликте с Японией), – его интересовала возможность спасти Испанию от участия во Второй мировой войне, с одной стороны, и не дать превратить ее в провинцию Германии – с другой. Обеих этих целей Франко достиг, когда в октябре 1940 г. в Андайе он в первый и последний раз встретился с Гитлером.

Требования Гитлера были весьма категоричны. Немецких парашютистов, как заявил фюрер Франко, готовят к десанту в Гибралтар. «Операция Феликс», захват Гибралтара даст возможность немцам блокировать все английские суда, находящиеся в Средиземном море, и захватить Северную Африку. Объединившись с испанскими частями, вермахт разгромит 80-тысячную армию Уэйвелла в Египте. Весь Ближний Восток окажется тогда в руках «оси». Для всего этого требуется «всего лишь» согласие Испании и… открытие испанской границы немецким войскам.

Сумрачный испанский диктатор, не глядя в лицо своему собеседнику, говорил мерным, тонким, раздражающим голосом. Он говорил о том, что для вступления в войну Испании потребуются сотни тысяч тонн зерна, боеприпасы, артиллерия; о том, что появление немецких войск под Гибралтаром будет рассматриваться как оскорбление, нанесенное испанской чести, ибо только испанец должен освободить Гибралтар от иностранного присутствия; что танки по пустыне не пройдут; что вишистская Франция будет недовольна появлением немцев в Северной Африке, и еще многое, многое другое.

Он раздражал Гитлера своими манерами и голосом. Тот прервал встречу только для того, чтобы больше не видеть и не слышать этого «мерзкого еврейского торгаша» – именно так фюрер обозвал Франко.

Дважды потом удавалось Франко отсрочить проведение Германией «операции Феликс» – пока, наконец, Сталинград не сделал идею африканского похода неактуальной…

В Андайе тусклый, бесцветный гитлеровский собеседник своими не очень убедительными доводами и раздражающим немецкое ухо голосом муэдзина изменил ход истории. Ибо сумей Гитлер проникнуть в Гибралтар – исход второй мировой войны был бы другим. Геринг в Нюрнбергской тюрьме писал: «Гитлер проиграл войну, когда отказался от намерения сразу же вслед за падением Франции вступить в Испанию – с согласия или без согласия Франко, – захватить Гибралтар и вторгнуться в Африку». Йодль на Нюрнбергском процессе заявил: «Неоднократно подтвержденный отказ генерала Франко разрешить немецким вооруженным силам пройти через Испанию для овладения Гибралтаром явился одной из причин поражения». Черчилль в своих мемуарах писал: «Если бы Гитлер овладел Гибралтаром, исход войны был бы другим»…

Когда Германия начала войну против Советского Союза, в Испании многие представители правящих кругов испытали чувство удовлетворения и требовали немедленно принять в ней участие. Но Франко не спешил ввязываться во Вторую мировую войну, как это сделали многие союзники Германии, например, Венгрия и Румыния. Испания не стала вступать ни в какие военно-политические блоки и коалиции, хотя ее к этому очень настойчиво подталкивали – в первую очередь, Германия и Италия.

Франко делая все, чтобы Испания осталась нейтральной, в то же время проявлял лояльность к Германии. Хуже дело обстояло внутри страны. Многие из соратников по партии и армии испытывали личную ненависть к СССР и сталинскому режиму. В создавшейся обстановке диктатору было чрезвычайно трудно удерживать их от радикальных шагов. А вступать в войну Франко не хотел.

Надо было, не вступая в конфликт с Германией, подтвердив ей свою лояльность и нейтрализовав оппозицию своего окружения, каким-то образом сохранить нейтралитет. И Франко нашел выход из, казалось, безвыходного положения.

Каудильо дал понять, что в принципе готов вступить в войну против СССР, но в настоящее время страна, дескать, не готова к войне, в первую очередь, армия, еще не оправившаяся после разрушительной гражданской войны. А так как время не терпит – он принимает решение отправить на Восточный фронт пока только одну дивизию, сформированную из добровольцев. Это половинчатое решение устроило всех.

«До визита в Испанию я, стараниями «пропаганды», знал, что страной правит отвратительный фашист, “кровавый каудильо”, поместивший в застенки мадридской тюрьмы Карабанчель половину населения Испании, а остальную половину лишивший каких-либо свобод. Да, действительно, Франко был диктатором и абсолютным “хозяином” Испании. В каждом учреждении, каждой таверне висел его портрет. Удивительный памятник франкистского времени – так называемая “Долина погибших”: гигантский мемориал, расположенный в горах Сьерра-Невада по пути из Мадрида в Эскориал.

Франко приказал выдолбить в скале огромный туннель, в котором, по его мысли, могли бы быть похоронены жертвы гражданской войны, сражавшиеся за него и против него. Члены семей погибших могли подать правительству прошение о перенесении праха их погибшего родственника в национальный пантеон. Когда я посетил “Долину погибших” в 1966 г., сразу после входа в туннель была видна ниша, завешенная национальным испанским флагом. Здесь должен был быть похоронен Франко. Сейчас он там». 

Испанская «Голубая дивизия», состоявшая из фалангистов, вчерашних участников гражданской войны, нынешних оппозиционеров диктатору,   приняла участие в боевых действиях на Ленинградском фронте в зимнюю кампанию 1941/1942 гг. Большинство из тех, кому удалось выжить и вернуться домой, уже не призывали к продолжению войны с Россией. Военная оппозиция генералиссимусу Франко перестала существовать сама по   себе, толкать страну к войне оказалось просто некому. Вопрос об участии Испании во Второй мировой войне вскоре вообще больше никто не поднимал.

Ни один политический лидер 20 века не сделал столько для спасения евреев в годы Катастрофы, сколько каудильо Франко. При Франко в Испании не было не только геноцида евреев, но и ограничительных мер против них.

Более того, весной 1941 г. Франко решительно заявил Гитлеру, что общины евреев-сефардов в Салониках (Греция), Софии и Пловдиве (Болгария) пользуются покровительством испанских властей как лица, чьи предки были в свое время незаконно изгнаны из страны. Сефарды получили испанские паспорта, в большинстве благополучно пережили войну и в конце 1940-х выехали в Израиль. Несмотря на давление Гитлера, каудильо закрывал глаза на то, что испанские пограничники за взятки пропускали на территорию Испании евреев, бежавших из оккупированных стран.

Таким образом, было спасено около 60 000 евреев.

Евреи Венгрии, Румынии, Греции и вишистской Франции, которых по приказу «союзника» Гитлера Франко принимали испанские миссии в этих странах и переправляли в Испанию, 1600 евреев, спасенных Франко из Берген-Бельзена, тысячи евреев греческого города Салоники, получившие испанские паспорта,– понимали ли они, кому обязаны жизнью? Их было мало – по сравнению с шестью миллионами погибших…

Но происходило это в те времена, когда практически все страны, кроме Испании, закрыли границы перед мечущимися европейскими евреями. Только в одном 1940 г. Испания приняла 40 тысяч евреев, перешедших франко-испанскую границу.

Какие чувства испытывал каудильо, когда, крестясь, отдавал приказ об открытии границ перед еврейскими беженцами, когда ночами просиживал без сна в домашней молельне – с кем он мысленно беседовал тогда? Возможно, это были его предки по линии матери: Пилар-Баамонде-и-Пардо. Впереди всех стояли три его великих предка, когда-то изгнанные из Испании, прославленные раввины Йосеф, Йосиа и Давид Пардо. От имени всех изгнанников, они просили: «Верни нас в Испанию…» Он должен был вернуть Испании евреев и сделал это.

Кроме того, что он не дал втянуть Испанию в войну, он сделал еще одно доброе дело – вернул Испании короля. Именно король Хуан Карлос, весьма незаурядная личность, вместе со своей семьей сумел вырастить всходы, посеянные Франко в последние годы его жизни, и сделать Испанию демократическим государством.

Ревностным католиком оставался и в старости; поэтому слово «еврей» избегал произносить до конца жизни.

А евреи отплатили Франко по-своему. Они на международной арене клеймили «реакционный режим» Франко. Его устраивало такое положение. Он отнюдь не желал считаться еврейским благодетелем. Между ним, его страной и его народом всегда происходило нечто такое, что до конца не было понятно ни испанцам, ни иудеям.

—————————

«Мы выехали из Сан Лоренцо и отправились к месту захоронения … испанского “тирана, фашиста и диктатора”, которого многие испанцы обожествляют,– генерала Франсиско Франко. Должна признаться, что раньше я не очень интересовалась историей Испании, и мои знания об этой стране ограничивались художественными романами и туристическими буклетами. После посещения мемориала у меня изменилось отношение и к этой войне, и к генералу Франко, которого наш экскурсовод Мария называла просто Пакито.

Я так и не поняла, почему Франко называют фашистом. Став в 33 года самым молодым генералом Европы, он был очень уважаем в Испании. Искренне верующий в Б-га католик, он был также и искренним монархистом – король Альфонсо XIII был на его свадьбе посаженым отцом. Больше всего на свете он любил Испанию и служил ей до конца жизни так, как он считал нужным. В его честности никогда не сомневались даже враги.

В стране фактически уже идет гражданская война, а иначе, чем войной с народом, трудно назвать первые годы республики под руководством анархистов, социалистов и коммунистов: упразднена религия, разрушаются церкви, монастыри и соборы, сотнями расстреливаются священники, захватываются земли, взрываются фабрики, на улицах царит разбой. В стране действуют агенты НКВД, чтобы “способствовать созданию в Испании советской социалистической республики”…

Вдобавок ко всему, золотой запас страны вывозится в СССР. Сначала на сохранение, впоследствии выяснилось, что это плата за поставки вооружения и военной силы .

Начало же военных действий можно проследить буквально по дням. 6 июля был схвачен и заключен в тюрьму депутат и лидер фалангистов, сын премьер-министра в правительстве Альфонса XIII, молодой аристократ Хосе Антонио Прима де Ривера. Когда монархист Кальво Сотело в парламенте бросил обвинение правительству в неспособности защитить население от произвола, депутат от фракции коммунистов Долорес Ибаррури, знаменитая Пассионария, заявила, что он не доживет до завтрашнего дня. В ту же ночь Кальво Сотело был застрелен в своей квартире. Это случилось 12 июля 1936 г. 16 июля в Барселоне левые начали настоящую резню: было убито по меньшей мере 700 священников, захвачен и разгромлен дворец юстиции, расстреляны все судьи и адвокаты. В городе шла настоящая охота на офицеров и предпринимателей. Горели церкви, магазины и частные дома. 17 июля, Коммунисты объявили о формировании собственных вооруженных сил. И только после всего этого 19 июля армейские гарнизоны восстали против действий правительства.

Началась Гражданская война. В Испанию со всего мира стекаются авантюристы и романтики. В их числе американец Эрнст Хемингуэй. Позиция Хемингуэя всем известна, в своих книгах он идеализировал республиканцев и, потягивая “риоха альта” в баре “Чикоте”, с восторгом писал о   революционном энтузиазме добровольцев, хотя в единственном своем романе, посвященном гражданской войне в Испании – «По ком звонит   колокол», и затронул тему об агентах Коминтерна, разрушающих все на своем пути, таких как Андре Марти – любимый француз Сталина,– о   котором Хемингуэй сказал: “У него мания расстреливать людей”.

Франко обвиняют в том, что во время гражданской войны погибло около полумиллиона человек.   Особенно акцентируют внимание на гибели поэта   Фредерико Гарсиа Лорки, расстрелянного фалангистами. Лорка не был ни коммунистом, ни социалистом, поэтому сторонники генерала Франко   не   признают факт убийства Лорки по политическим мотивам.

…Беззакония тогда, как с одной, так и с другой стороны было предостаточно. Почему-то гораздо реже вспоминают об убийстве депутата от   партии   фалангистов Хосе Антонио Примо де Ривера, потомка маркизов, адвоката и литератора, арестованного республиканцами и расстрелянного по сфальсифицированному обвинению. …

Всем сторонникам революционной романтики я бы посоветовала почитать англичанина Джорджа Оруэллa, тоже участвовавшего в испанской   войне на стороне республиканцев. И не только его знаменитые “Скотный двор” и “1984”, но и мало известную у нас “Памяти Каталонии”, быть может, самую правдивую книгу об этой войне. Что же касается Франко, то в заслугу ему может быть поставлено, что, придя к власти, он объявил нейтралитет Испании во всех войнах, и испанцы не участвовали во Второй мировой войне, на советский фронт была отправлена лишь   добровольческая “Голубая дивизия”. Он никогда не разделял фашистские взгляды Гитлера, заключающиеся в антисемитизме и шовинизме. …

После референдума 1947 г. он провозгласил Испанию конституционной монархией, вернул на родину и воспитал будущего короля Хуана Карлоса, родившегося в 1938 г. Соорудив Мемориал Павшим, он примирил нацию, похоронив противников вместе, и снял грех с республиканцев, заставив пленных коммунистов вырубить из скалы храм, взамен тех, которые были ими разрушены. После того как Базилика была построена, все получили амнистию. В 1956 г. он дал свободу Марокко, а в 1968 г. – Экваториальной Гвинее. Он восстановил экономическую стабильность за 15 лет в полностью разоренной и ограбленной коммунистами стране. Когда он умер, очередь испанцев, желающих проститься с ним, растянулась на 50 километров».

Владимир ОСТРОВСКИЙ.