Лазарь Модель: Генерал-декабрист Сергей Григорьевич Волконский (часть 2-я)

«Ma belle soeur Sophie,
с огромной радостью получил твое письмо. Не знаю, получаешь ли ты мои, караульные здесь, похоже, вполне ревностны в передаче их не по адресу. Mon amie, голос мнения общественного многое может, используй его если будет в твоей власти. Помоги и поддержи mon ange Marie. Правду ли мне передают о ее болезни? Если получишь эту записку, поставь три точки после подписи.
Любящий тебя брат Serge.»

И снова охватывает «жуть». Веет каторгой. Явственно чувствуется ее запах. Думается, любой сломался бы. Волконский сумел выстоять. Маленький отрывок из публикации Льва Сидоровского.

[…
ВЫШЕ я уже отмечал, что с той поры Сергей Григорьевич больше стал известен, как «муж своей жены». Их современники и историки едины в том, что, разделив изгнание супруга, Ма­рия Волконская совершила «подвиг любви бескорыстной». Декаб­рист Розен писал, что, бросив родителей и ребенка, который через два года умер,
«… она решилась исполнить тот долг свой, ту обязанность, которая требовала более жертвы, более само­отвержения».

А оставшийся неизвестным свидетель отъезда Ма­рии Николаевны в Сибирь из московского салона ее родственни­цы Зинаиды Волконской, заметил, что будущая изгнанница виде­ла в себе «ангела-хранителя и утешителя» для своего мужа. И обрекла себя на жертву во имя мужа, «как Христос для людей».

Причем образ жизни Волконского на поселении совершенно не соответствовал образу жизни его жены.

Как писал декабрист Якушкин:
«… летом он пропадал целыми днями на работах в поле, а зимой его любимым времяпреповождением в городе было посе­щение базара, где встречал много приятелей среди подго­родных крестьян и любил с ними потолковать по душе о их нуж­дах и ходе хозяйства».

времена жили по-другому? Однако, много ли в истории человечества было людей, кто, имея все жизненные блага, во имя высокой цели отказывался от всего, идя на лишения, делая это осмысленно, а не по стечению обстоятельств?

Не менее странно, когда Сергея Григорьевича Волконского укоряют и в том, что он любил проводить время с простым людом, простыми мужиками. Мог вместе с ними есть лепешки, говорил «по дущам», предпочитая общение с ними определенному кругу — знати. Правда, тут трудно возразить так пишущим о генерале. Если они считают себя «небожителями», относят себя к высшему свету, то их право судить так тех, кого считают ниже уровнем, пусть даже княжеского сословия.

В противовес всему этому, озвученному выше, приведем реальные факты о декабристе, предоставив слово исследователям (историкам) его жизни.

Итак…

Никита Кирсанов. «Декабрист Сергей Волконский»

[…
Для тайного общества настали тревожные дни — стало известно о доносах на его членов. Волконский встретился с женой только осенью, чтобы отвезти её в Умань, где стояла его дивизия, а сам затем уехал в Тульчин, где находился штаб второй армии. Здесь Волконский узнал о доносе Майбороды и о том, что Пестель арестован. Но всё же ему удалось повидаться с руководителем Южного общества, предупредить о доносе. На это Пестель ответил: «Смотри, ни в чём не сознавайся! Я же, хоть и жилы мне будут тянуть пыткой — ни в чём не сознаюсь! Одно только необходимо сделать — это уничтожить «Русскую правду», одна она может нас погубить».

Волконский возвратился в Умань. Мария Николаевна описывала это возвращение в следующих словах: «Он вернулся среди ночи; он меня будит, зовёт: «Вставай скорей», я встаю, дрожа от страха. Моя беременность приближалась к концу, и это возвращение, этот шум меня испугали. Он стал растапливать камин и сжигать какие-то бумаги. Я ему помогала, как умела, спрашивая, в чём дело? «Пестель арестован» — «За что?» — Нет ответа. Вся эта таинственность меня тревожила». Именно этой ночью Волконская впервые соприкоснулась с тайным обществом.

Сергей Григорьевич понимал, что рано или поздно, но он тоже будет арестован. Волконский отвёз жену в имение её отца с. Болтышка Чигиринского уезда и возвратился в Умань. Ещё раз он посетил Болтышку, когда пришло известие, что 7 января 1826 г. родился сын Николай. Волконский был арестован на своей квартире в Умани.

Теперь его увезли в столицу в сопровождении фельдъегеря. По дороге они обогнали несколько таких же саней, в которых везли его товарищей. Навстречу попадались флигель-адъютанты, ехавшие по «Высочайшему повелению» для расследования восстания Черниговского полка. Вся страна была возбуждена. Шло расследование, которым руководил лично император. Следовали бесконечные допросы — устные, письменные, перекрёстные. Делались очные ставки. На одном из допросов генерал-адъютант Чернышёв сказал: «Стыдитесь, генерал-майор князь Волконский, прапорщики больше вас показывают!»

Положение Волконского было тяжёлым — полная неизвестность о жене и ребёнке, разобщённость с матерью, братьями, сестрой, неизвестность в отношении будущего.

Мать С.Г. Волконского — Александра Николаевна — была обер-гофмейстерикой двора. Она не сразу посетила своего сына в крепости, утверждая, что это свидание убило бы её. Ещё когда следствие не закончилось, она уехала из Петербурга в Москву с императрицей, где начинались приготовления к коронации. В Петербурге она владела домом на Мойке, где сейчас находится музей-квартира А.С. Пушкина.

Нелёгким было положение и Марии Николаевны. После рождения сына она заболела и находилась в тяжёлом состоянии, когда же приходила в себя и спрашивала о муже, ей отвечали, что он находится в Молдавии по делам службы. Наконец, она узнала правду и решила ехать в столицу, чтобы повидаться с мужем. Оставив маленького сына у своей тётки графини Браницкой в Белой Церкви, она в апреле отправилась в дорогу. В Петербурге она остановилась у своей свекрови в доме на Мойке.

Лазарь Модель.