Писатель Иван Медведев: «В поисках Эльдорадо»

«В поисках Эльдорадо» – третья книга Ивана Медведева, работающего в историко-приключенческом жанре. Сборник составлен из увлекательных очерков о путешествиях со времен античности до конца XX века, по всем континентам, морям и океанам, с широким и разносторонним тематическим охватом. Состав героев многонациональный – испанцы, русские, англичане, французы, американцы, норвежцы, португальцы, итальянцы… Динамичные тексты в лучших традициях приключенческого жанра малой формы наряду с развлекательной канвой несут познавательный заряд по истории и географии. Книга развивает в читателе любознательность, жажду к познанию мира, на достойных примерах воспитывает мужество, стойкость, целеустремленность, готовность к преодолению трудностей и лишений на пути к цели. 

В процессе работы над книгой автор проделал колоссальную работу, проштудировав все доступные первоисточники – книги, дневники, записки, письма своих будущих героев; из обильного фактического материала выбрал самые вкусные сюжеты, отличительная особенность которых – интрига, загадка, поиск, неординарность путешествия.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ НИЖЕГОРОДСКОГО МЕЩАНИНА

В 1780 году мещанин из Нижнего Новгорода Василий Баранщиков отправился по торговым делам на ярмарку в Ростов, не подозревая, что судьба приготовила ему целый калейдоскоп испытаний в трех частях света – от Америки до Малой Азии.

КРАЖА

Выручив за кожевенный товар 175 рублей, молодой купец засобирался обратно в Нижний. Поужинал на постоялом дворе, сунул руку в карман, чтобы расплатиться за снедь. Тут сердце и екнуло: карман пуст, деньги украли!.. Придя в себя от потрясения, Василий задумался. Собственных денег у него нет, проданный товар брал в долг, поэтому возвращаться домой никак нельзя – там ждет долговая тюрьма. Повздыхав над своей горькой долей, решил разорившийся купец продать двух своих лошадей и податься в Санкт-Петербург на заработки.

 КОПЕНГАГЕН

 В столице Баранщиков нанялся на судно, отплывающее с грузом мачтового дерева во Францию. Корабль сделал остановку в Копенгагене, Датском королевстве. Василия вместе с другими матросами капитан отпустил в город за покупками. Возвращаясь вечером в порт, он зашел в уютный кабачок попробовать датского пива. Там матрос познакомился с двумя датчанами, которые принялись угощать Василия водкой. Через полчаса к теплой компании присоединился «нарядный плут», представился русским из Риги, заказал еще водки и стал Василию расхваливать датчан да советовать познакомиться с ними поближе, поскольку они  богатые, милые и добрые люди. Далеко за полночь собутыльники пригласили сильно захмелевшего Баранщикова переночевать на датском корабле. Василий поначалу отказывался, но «плут» сладкими речами уговорил его.

На палубе чужеземного корабля Баранщикова схватили, бросили в трюм «и приковали за ногу к стене корабля», где уже находились еще шесть пленников – один швед и пять немцев. На следующий день в трюм спустился «нарядный плут» и сказал, что они отплывают в Америку, где  «много алмазов и яхонтов и будет житье доброе». Через четыре дня пленников расковали и заставили «отправлять должность матросов».

НОВЫЙ СВЕТ

Спустя пять месяцев датский корабль бросил якорь у небольшого острова Сан-Томас из группы Виргинских островов заокеанских владений короля Дании. «Поверстали его, Баранщикова, в солдаты», привели к присяге и дали новое имя – Мишель Николаев, так как «слово Василий начальники не могли понять».

На острове обитало много обезьян, в том числе прирученных, которые носили из колодцев в дома воду. А  в замеченных высоко на пальмах диких обезьян местные жители кидали камешками, дразнили их и корчили им рожицы. Те в ответ бросались сверху спелыми кокосовыми орехами, которые хитрые островитяне и подбирали.

Солдат из Баранщикова никак не получался, был он «непонятен в учении ружьем» и «не мог приобыкнуть к датскому языку». Через два месяца датчане отдали его испанскому генералу с острова Пуэрто-Рико в обмен на двух арапов.

Полтора года Баранщиков подвизался возле генеральской кухни – колол дрова, носил воду, чистил кастрюли и котлы. Однажды, когда он уже хорошо говорил по-испански, генеральша спросила его: «Есть ли у тебя отец, мать или жена?». Баранщиков бухнулся ей в ноги, пустил «для приведения в жалость» обильную слезу и отвечал, что не только имеет родителей и жену, но и трое малых детишек его дома дожидаются, не ведают они, бедные, жив ли их папаня горемычный. Генеральша, добрая женщина, расчувствовалась и упросила мужа отпустить раба на волю, до дому.

ОСМАНСКАЯ НЕВОЛЯ

Генерал выдал Баранщикову испанский паспорт на имя «московитянина Мишеля Николаева», наградил за верную службу десятью песо и отпустил на все четыре стороны. Василий нанялся матросом на итальянский торговый корабль, который взял курс на Геную, в Европу.

Но судьба не оставила свои козни на пути нашего героя и приготовила ему еще более тяжкие испытания. В Средиземном море итальянский корабль захватили турецкие пираты, Баранщикова обратили в магометанскую веру, нарекли новым именем Ислям. При разделе пленников он достался главарю разбойников, который отвез его в свой дом в городе Вифлееме. Нового раба определили варить кофе. Иногда Василию приходилось готовить опостылевший напиток до пятнадцати раз в день! Через полгода он освоил турецкую речь и развлекал четырех жен хозяина дома байками о российской жизни. Пытался бежать, но первый раз был пойман и бит палками по пяткам. Вторая попытка удалась. Православный грек Христофор «принял во уважение его несчастие» и тайно вывез  Баранщикова на своем судне в Стамбул, столицу Османской империи.

Беглый раб явился в российское посольство просить помощи, чтобы вернуться на родину. Посла на месте не оказалось, а секретарь, выслушав историю просителя, сказал: «Коли ты ислам принял, Его Превосходительству нет нужды вступаться за каждого бродягу и вероотступника». И с угрозою добавил: «Если докучать станешь, отдам под турецкую стражу».

«Не получивший защиты и обремененный крайнею бедностью» побрел прочь Василий «в унынии и слезах». Более месяца добывал он себе пропитание поденной работой в порту, наведывался в гостиный двор, просился на корабли  русских купцов, но никто не хотел связываться с сомнительным типом.

ЯНЫЧАР ДВОРЦОВОЙ СТРАЖИ

Как-то встретил Баранщиков на улице двух человек в турецком платье, которые говорили по-русски. При знакомстве выяснилось, что они  сапожники из Арзамаса, которые уже давно живут в Турции и женаты на турчанках. Один из них, представившийся Гусманом, пригласил Василия к себе в дом.

«Потурченные» земляки просветили соотечественника, что можно очень даже хорошо жить и на чужбине, если к делу подойти с умом. Гусман посоветовал Василию скрыть, что он уже мусульманин, принять ислам заново и получить в канцелярии султана материальную помощь. Потом Гусман водил Исляма по мечетям и домам состоятельных горожан, где  «новообращенного» непременно одаривали денежными подарками. Общая «выручка» составила 400 левков, что по местному курсу валют составляло 240 рублей!

Баранщикова представили великому визирю, который   определил его на службу в янычары – охранять дворец султана. Гвардеец Ислям женился на 18-летней свояченице Гусмана и поселился в доме тестя. На досуге Василий выучился шить сапоги, продавал их и получал к янычарскому жалованью изрядный дополнительный доход.  Но претили Баранщикову мусульманские обряды и молитвы по пять раз в день. Жена Айшедуда и тесть Магомет зорко следили, насколько  тверд он и ревностен в новой вере.

Законы в Османской Империи были строгие. За обвешивание покупателя продавцу в наказание отрезали пальцы, за воровство – отрубали руку, а за сомнение и притворстве в вере магометанской могли и на кол посадить. Всюду рыскали шпионы султана, подслушивали, подсматривали, как мусульманин ведет себя дома и на людях. Потом появлялись стражники, хватали провинившегося и тащили к палачу.

Айшедуда не слишком верила в искренность религиозных чувств мужа, порой делалась «свирепая» и все грозилась донести имаму на супруга, что повергло последнего «в крайнюю печаль и смущение». При таком раскладе невыносимо затосковал Василий по родине и решил бросить молодую жену да бежать в Россию как можно быстрее.

БЕГЛЕЦ

Дождавшись очередного янычарского жалованья, и, расспросив дорогу до российской границы у прибывшего в Стамбул курьера из Санкт-Петербурга, Баранщиков в один прекрасный день не вернулся со службы в дом тестя. У знакомого грека Спиридона он скинул с себя турецкую одежду, переоделся в греческую и пустился со всех ног в долгое и опасное путешествие. Пешком от Мраморного моря до Дуная, далее на север по землям молдаванским, через Днестр в польские владения, а там уже и до Киева рукой подать. И вот уже под ногами земля российская. 23 февраля 1786 года Василий Баранщиков после семи лет странствий и тяжких испытаний вступил в родимый Нижний Новгород.

РОДНЫЕ ПЕНАТЫ

Жена с трудом узнала вернувшегося мужа, семья скитальца все эти годы кормилась подаянием. Не успел Василий нарадоваться возвращению, как слетелись коршунами кредиторы требовать старые долги, а городской магистрат обязал его заплатить еще и купеческую пошлину за шесть лет – всего 230 рублей. Баранщиков в дороге поистратился, пришел в Нижний без копейки и пришлось ему продать дом, чтобы погасить часть долгов и на время отсрочить другие платежи. А коли не заплатит по векселям, повелел городской суд определить блудного купчишку в казенные работы на соляные варницы.

Но не такой Василий Баранщиков был человек, чтобы, выжив в плену иноземном, сгинуть на каторге в родной стране.

Крепко обидевшись на нижегородцев за то, что они не приняли во внимание его необычные жизненные обстоятельства, направил Василий свои стопы прямо в Санкт-Петербург искать поддержки и покровительства «у многих знатных особ», чье «человеколюбие простиралось» дальше закона гражданского.

В стольном граде Баранщиков заинтересовал своей особой титулованные семейства Румянцевых, Чернышевых, Воронцовых и многих других представителей славных родов российских. На благотворительных вечерах Василий блистал красноречием, расписывая во всех красках пережитые на чужбине ужасы. «Их Высокографские Сиятельства» собрали деньги, выплатили все его долги и помогли напечатать книгу «Нещастные приключения Василия Баранщикова, мещанина Нижнего Новгорода, в трех частях света –  в Америке, Азии и Европе с 1780 по 1787 гг.», которая выдержала три издания. Автор купил на гонорар новый дом, торговую лавку и прослыл модным российским литератором.