Прости меня за то, что очень поздно

Уже встаёт рассвет над горизонтом.
Под ним земля, как яблоко кругла.
Хотелось быть беспечным. Беззаботным.
Да не о том я. Помнишь, как бела

Была, как снег, крахмаленная скатерть?
Гостиница «Россия», южный зал.
И гардеробщик, давний мой приятель,
Нас долго от себя не отпускал.

Мы даже не заметили лепнину.
Шампанское. Торт «Птичье молоко».
Игривое мельканье серпантина.
Тяжёлые портьеры. Высоко

Искрились люстры янтарём как будто.
Ласкало взор разнообразье блюд.
А люди новогоднею минутой
Озарены — а после водку пьют.

Так битый час. Веселье вилок дерзких.
Подарки и бенгальские огни.
Красивые колбасные обрезки
Ты в сумочку возьми да и смахни.

И дядька с непонятною зевотой —
Уже не молод, но ещё не стар —
Невнятно матерился после рвоты
И проклинал коктейль «Мадагаскар».

Незряче шли толпой официанты,
Как чайки, выставляя кругло грудь.
А музыканты — деловые франты —
Забыли ноты. Лился свет, как ртуть.

Ты помнишь даму с лысым интуристом?
Божественная девочка. Лиса.
И кофточка из алого батиста.
Смешливые прозрачные глаза.

Он целовал ей руки. Локоть. Выше.
И если бы не милиционер,
Они взлетели б, никого не слыша,
Показывая ангелам пример.

А страсти всё сильнее разгорались.
Был, кстати, новогодний антураж.
И мы с тобой, по-моему, пытались
Взять этот бриг, к чертям, на абордаж.

Но к завершенью двигалось сраженье.
И были проигравшие весьма.
И память даст ещё опроверженье,
Когда наступит новая зима.

……

Мы шли на берег. Ветер гладил спины.
Снежил январь рассветною крупой.
В милиции нетрезвые мужчины
Пытались продолжать неравный бой.

Нас отпустили. Сладко имяреку
Не замечать рассветных фонарей,
Идти вдоль дома с надписью «Аптека»
С полубезумной спутницей своей.

Всё как всегда — нелепо и непрочно.
Я ничего не вспомнил целиком.
Мне просто было грустно. Это точно.
Теперь мне тоже грустно. Но легко.

Василий Титов.