Написал(а) Сфабрикованное дело «троцкиста» часть 6
В лагерь их привезли к вечеру, когда хмурое зимнее солнце, взирающее с неба, собралось потихоньку заканчивать свой такой же хмурый день. Эшелон с новым отрядом заключённых доставил всех на захолустный полустанок, где их всех, как дрова, с браслетами на руках, погрузили в крытые, вонючие грузовики с автоматчиками сзади и спереди и повезли в лагерь.
Потом их – опять-таки, как дрова – выгрузили уже в лагере, и тогда впервые в жизни Ушер подумал о том, что каждое пространство или время, в котором ты оказался, имеет свой неповторимый запах. И это не запах щей или картофельного супа, о которых он давно позабыл, и вообще даже не запах, который можно распознать носом. Это нечто совсем другое, трудно объяснимое и передаваемое…
На войне это был запах крови, запах смерти. Здесь, в лагере, он ощутил запах гнета, рабства, бездны, из которой не выбраться.
По этапу
Как только они оказались за колючей проволокой лагеря, раздались автоматные очереди охранников, и вновь прибывшие заключенные встали на колени, поскольку конвоиры стреляли поверх голов. Стреляли просто для того, чтобы внушить страх и послушание новым «зэкам». И не важно было, политический ты, или нет, проворовавшийся торговый работник или закоренелый уголовник-рецидивист, – бояться должны были все!
Воспоминания Ушера Стуля
…Пройдя «прелести» войны, видя кровь, смерть, когда не знаешь, будешь ли жив даже не через день, а через минуту, пройдя застенки предварительного заключения, я думал – нет, был уверен! – что удивить меня не просто трудно, а невозможно. И все-таки первый день лагеря меня удивил настолько, что запомнился на всю жизнь. Я почти перестал верить людям, думая о них очень плохо.
Старший сын Стуля в годы войны (примерно 42-43гг)
В бараке, когда мы размещались на лежаках, ко мне подошел долговязый, тощий мужчина и, представившись Севой, доброжелательно спросил:
— Ну, как дорога? Невмоготу?
Я хотел ему ответить, поведать о том, как нас везли, но неожиданно между нами возник другой заключенный, коренастый, крепкий, и, перебив Севу, сказал:
— Привет, однополчанин!
Затем он незаметно поднес палец к губам, и я понял, что надо замолчать.
Сева тут же отошел к другому «новенькому» и заговорил с ним. Наутро этого «новенького» нашли недалеко от барака, избитого конвоирами до такой степени, что его отправили на месяц в изолятор. Сева оказался «стукачом».
Лагерь, как выяснилось позже, был разделен на категории: людей, которых было намного меньше, и нéлюдей, к которым относились воры в законе (лагерная элита) – закоренелые рецидивисты, убийцы и … стукачи.
А мой «спаситель», Пётр, помогал мне позже ещё не раз…
Автор Лазарь Модель
Связаться с редактором статьи almodel@ya.ru
Читайте также:
- Сфабрикованное дело «троцкиста» часть 1
- Сфабрикованное дело «троцкиста» часть 2
- Сфабрикованное дело «троцкиста» часть 3
- Сфабрикованное дело «троцкиста» часть 4
- Сфабрикованное дело «троцкиста» часть 5
- Сфабрикованное дело «троцкиста» часть 7
- Сфабрикованное дело «троцкиста» часть 8
- Сфабрикованное дело «троцкиста» часть 9
