Герман Арутюнов: ЧАСОСЛОВ БЫТИЯ. Глава 5-я. «Часослов природы. Апрель. Живая вода бытия.»

С древнейших времен люди искали спасение от смерти, некое лекарство, эликсир бессмертия, который и от болезней исцеляет, и продлевает жизнь, и наполняет ее смыслом. Называли этот эликсир живой водой, чудодейственной и животворящей. Но, поскольку эликсир этот так никто и не нашел, то живой водой стали называть родниковую или талую. Почему? И та и другая была доступна, и ту и другую можно использовать, как лекарство, и та и другая приносили пользу, а иногда совершали чудо.

И родниковая и талая вода похожи – и та и другая холодны, как лед, и обе обладают чудодействием, животворением. Но в обиходе мы привыкли, что нечто чудесное всегда недоступно и находится где-то за тридевять земель в тридевятом царстве. Между тем, как родниковая вода есть в родниках, а талая появляется в апреле, когда все начинает таять.

Некоторые говорят: «А зачем ждать весны, чтобы получить талую воду? Ведь у каждого в доме есть холодильник. Воду надо просто заморозить и разморозить.». И действительно, такая вода лучше обычной. Потому что вода имеет сложную структуру и даже память. Обладая памятью, она загрязняется токсическими веществами, которые «запоминаются». Эта «память» проходит сквозь почти любые фильтры. А вот при замерзании воды ее вредоносная структура разрушается, память как бы стирается, и вода становится безвредной. Сходные процессы происходят в воде, когда она проходит через мощные магнитные или электрические поля.

Талая вода – живая

И все же талая вода из холодильника не та, ее можно считать просто очищенной от вредных примесей. Но она не обладает животворной энергией родниковой или талой воды, которые несут в себе энергию живой природы. Эта энергия достигает высшей силы весной, когда все пробуждается, наполняется силой пробуждающейся жизни. И, если перед обыкновенными, только что родившимися котятами, поставить два блюдечка – с обычной водой и с настоящей талой водой, котята, почувствовав скрытую в талой воде силу жизни, выберут именно ее. Это показали опыты в Томске, где проверялось воздействие талой воды на рыб, птиц, животных. Например, от кур, которых поили талой водой, за три с половиной месяца было получено в два раза больше яиц.

И худеют быстрее те, кто пьет талую воду, потому что не просто очищают организм от шлаков, но и укрепляют силу воли, заряжаются энергией, начинают больше двигаться и просто радоваться жизни. Люди, которые пьют талую воду во время голодания, в меньшей степени ощущают чувство голода.

Весенняя талая вода омолаживает и продлевает жизнь. Ведь не зря долгожители проживают обычно в горных районах, где тают ледники, и, как ни странно, в Якутии, в краю вечной мерзлоты, где при малейшем потеплении все водоемы подпитываются талой водой.

Талая вода действует как женьшень! И этот «женьшень» не в тайге, он доступен, его нам дарит апрель. В середине месяца достигает апогея таяние снегов, разливаются весенние воды. И под этим пиром жизни зима отступает – 18 апреля («Федул, с которого тепляк подул») погода поворачивает на тепло. В это же время выставляются ульи. С Мартына (27 апреля) из зимних нор выходят, лисицы и прочая норная живность («огородные сверчки начинают свои скачки, оживают божии коровки»), а вороны новые семьи заводят.

Охотники и рыболовы жалуются в апреле на странное томление, смятение души, им не хочется ловить и стрелять. Потому что их, как и все живое в природе, охватывает всеобщая жажда жизни, всеобщее торжество жизни, такое сильное, что человек не чувствует себя вправе кого-то этой жизни лишить. Вот что такое талая апрельская вода.

Апрельское утро

Об апрельской воде все пословицы: «Апрель богат водою», «Апрель воду подбирает, цветы раскрывает», «Апрель открывает ключи и воды», «Апрель с водою, а май с травою», «Апрель — первоцвет, месяц говорливой воды», «Апрельские ручьи землю будят», «Вода разольется, сено силы наберется», «Если водополь широка, то и хлебная ноша велика». А еще говорят: «Апрель, сосульки, апрельская капель, птичья трель. Апрельские звуки и голоса подобны воде – льются, как журчит ручей.…»

Или говорят вот еще, что апрель – обманщик. И действительно, то вроде бы уже все, тепло, солнышко, раздевайся. А холод как ударит, надевай шубу и валенки опять. Апрель потому и обманщик, что вода движется. В движущуюся воду смотришь, как в зеркало, и ты там все время другой. В талой воде и ее испарениях все оживает. Сам воздух оживает, начинает колыхаться. Все подвижно и изменчиво – то тепло, а то мороз. Поэтому неустойчиво, обманчиво…

Об апреле, апрельской воде и всеобщей апрельской радости жизни пишут поэты. Например, талантливая тамбовская певица и детский поэт Татьяна Польщикова:
«Наконец весенний день,
Задышал трухлявый пень,
Тонкой струйкой ручеёк
Вдруг пустился наутёк.
Расплылись в улыбке лужи,
Отогревшись после стужи,
Песню звонкую капель
Распевает про апрель.
Птицы в воздухе танцуют,
Небо солнышко целует,
Аромат весны знакомый
Прогоняет напрочь дрёму».

Апрельской воде посвящают свои картины художники. Например, Исаак Левитан (1860-1900). Его картина «Весна. Большая вода», написанная в 1897 году, передает момент половодья, когда «большая вода» покрыла прибрежные области, затопив всё вокруг. Вода уже успокоилась, она тиха и неподвижна, в ней отражаются обнажённые ветви деревьев и высокое небо с лёгкими облаками. Но картина притягательна скрытой силой, заключенной в этой разлившейся воде, в запущенном этой водой механизме всеобщего пробуждения и гимна природе. Звонкое, голубое небо, струящиеся ввысь белые березы и деревца, плывущие вдали избы, утлая лодка, сливаются в солнечный гимн весне.

И. Левитан «Весна. Большая вода»

Настоящему художнику хочется передать то, что не проявлено, но ощущается, висит в воздухе. Да, весной все тает, и от талой воды, от пропитанного ею воздуха во всем живом рождается энергия жизни. Но как это передать? Как передать, что эта энергия жизни во всем и во всех, что она всех объединяет, и человек может чувствовать себя водой, льдом, солнцем, воздухом?
На картине художника Юрия Сергеева «Река бытия» — речка Селекша, недалеко от села Красное, родины художника…

«Мне хотелось написать такую весну, — рассказывает он, — которую знаю только я, которую я сам не раз видел и ощущал. Видел, как стоят старики весной, слушая журчание апрельской воды, вдыхая весенние запахи. Так стояли, например, не раз в апреле мой сосед дядя Леша Карев и моя мама, возле поленницы, возле палисадника, возле дома, у реки.

И, может быть, от этой объединяющей всех энергии воды, несущей в себе жажду жизни, я ощущал себя всеми, так что мне казалось, что это я так стою. Поэтому и этот старик, и все детские фигуры, которые здесь есть, это я сам. Это все как один автопортрет.

Эти трое детей, которые сидят около вязанок хвороста, как в гнезде, как маленькие птенчики, это я..

И дедушка в кепочке, который в середине с палкой, он сам родом с этой реки, сам провел на ней все детство и смотрит сейчас на нее, это тоже я…

И иду с удочкой, как этот рыбак на заднем плане, это тоже я. Он увидел, что вода прибывает быстрее, чем он предполагал, и надо спешить домой, докопать отводную траншею от дома, чтоб не залило подвал.

И ору, сложив руки рупором, что-то радостное весне, как эта девушка на том берегу стоит и кричит: «Ура. Весна идет!», это тоже я.

Я кричу, потому что полая вода, она не только шумит сама, но и ждет, требует шума. Этот шум, как и свет, и тепло нужны траве и всем злакам, чтобы было много сена, и был хороший урожай. Точно также раньше кричали деревенские парни и девушки в солнечные апрельские дни, кликали весну, побуждая ее поторопиться, как помогают роженице поющие бабушки, «отмыкая небо и землю….

Девочка кричит, и это символ женской обрядности, для которой в апреле наступает время, потому что женщина – образ матушки-земли, которая готова принять семя и будет ждать урожая….

Это я ладошками этой девочки трогаю весну, ловлю ее, как подушку, как какой-то пух или пар. И эхо от моего крика такое сильное, что несколько его слоев уходит вдаль, я как будто это вижу… И помню, какое удовольствие было так кричать…

И мальчишка возле дедушки, спиной к нам, стал на руки и идет на четвереньках, тоже я. И это у меня руки сразу, как у гуся, становятся мокрыми и ледяными…

И на коленках вот так же, как эта девчонка на переднем плане, стою, тоже я. Смотрю, как льдинки уплывают по реке… Память коленок…она до сих пор во мне… Коленки помнят, как начинают намокать штаны. Сначала прохладненько, а потом…как будто бутылку холодной воды…бзык! И вылили тебе под коленки. И я говорю дольше, чем происходящее, а на самом деле все происходит очень быстро, почти молниеносно. Или это только сейчас так кажется…»

Ю. Сергеев «Апрель. Живая вода бытия»

Художник говорит, но все время чувствует, что слова не полностью передают то, что происходит. То, что услышал когда-то в переливе апрельских ручьев поэт Федор Сологуб (1862-1927):
«Забавно, словно в сказке…
О чем звенят ручьи?
Чьи шепоты и ласки
Перепевают, чьи?
Под всякою личиной
Я узнавать привык
Любви, всегда единой,
Непостижимый лик…»

Вода действительно творитель и носитель любви, ведь и богиня любви Афродита – из пены морской. Любовь, как вода, может замерзать, превращаясь в лед, а может нагреваться до раскаленного пара. Движение воды это и звучание, которое, как и любовь, объединяет все, с чем соприкасается. Как у русского писателя и поэта Ивана Бунина (1870-1953):
«Бушует полая вода,
Шумит и глухо и протяжно.
Грачей пролетные стада
Кричат и весело и важно.
Дымятся черные бугры,
И утром в воздухе нагретом
Густые белые пары
Напоены теплом и светом…»

Можно называть энергию талой воды высшей энергией жизни, можно называть ее любовью, если под этим словом понимать, то, что примиряет, объединяет тебя с чем-то или кем-то и делает чужое своим. Почему и говорят, что любовь это розовые очки, сквозь которые начинаешь смотреть на мир. На самом деле это, наверное, самый реальный взгляд на мир, объединенный любовью. А иначе мир бы просто распался и разрушился, как распадались и разрушались целые империи, уже не скрепленные любовью.

Мир и держится единством, которое не на виду, а скрыто, через невидимые нам биоцепочки, связывающие все и вся. Когда мы пьем родниковую или талую апрельскую воду, мы начинаем видеть единство мира, а в сердце чувствуем любовь. Почему и все отшельники, святые и мудрецы, удалявшиеся от мира и пьющие родниковую или талую воду, словно прозревали, проникались благостным восприятием мира, их глаза поворачивались к свету, они начинали видеть чудо жизни везде, в то время как в миру у людей глаза будто закрыты, и они живут в большей степени собой или миром своих близких.

Срабатывает один из великих и вечных законов природы – одна форма материи умирает и дает жизнь другой. Умирающий лед передает свою энергию воде, но это уже другой уровень энергии.

Также умирает в земле посаженное в нее зерно, давая жизнь растению. Также как должен был умереть, а потом воскреснуть, Христос, который дал распять себя на кресте, а потом воскрес и подарил миру прощение, веру, любовь.

Как передать, что вода всех объединяет, что все заворожены этим таинством? Это и гипноз и таинство тающей, талой воды. И небо пронизано этим таинством, вспыхивая разными оттенками, и воздух наполнен испарениями всего, что оттаивает…Виденье таянья стоит в воздухе! Изображение плывет, плавится. Воздух плавится! Воздух весь ходуном ходит!

Таяние воды стоит в апрельском воздухе

А ведь воздух – это линза, зрительная линза, мы сквозь него смотрим. В марте все только начинает оттаивать, а сейчас, в апреле, везде и вовсю все тает. Всеобщий психоз таяния… Сумасшествие таяния… Вакханалия таяния… И все быстро меняется, только что ты тут проходил к дому, было сухо, а теперь — вода, надо в обход идти, уже целая река течет, бурлит. Это бурлит не река, а жизнь. Все пропитано энергией жизни. Так что сено, всю зиму лежащее в стогах, начинает парить, преть. И земля, и травы, и кора деревьев тоже преют. Вот и говорят в народе: «На то и апрель, чтобы в землю прель…»

Воздух напоен запахами новой жизни. Даже если у тебя была депрессия (плохо со здоровьем, жена ворчит, дети неуправляемы, неприятности на работе), и ты думаешь: «Неужели я бездарь, пустое место, жизнь прожил – и чего добился?» А надышался запахов над талой водой, и уже думаешь: «Нет, ребята, все-таки в этой жизни что-то такое есть…»

Половодье. Вода отовсюду течет. Пошло! Половодка! Идет большая вода, и все выбегают к реке. А куда же еще, ведь перед этим только и говорили («Вы как там, еще не поплыли? Мы уже плывем» «Мы тоже, у нас сарай унесло»), обсуждали каждый день, когда пойдет вода, да сколько кто уже прокопал, да какие отводные траншеи, да на сколько от дома, чтоб ничего не замочило.

Да, у всех свои дела, особенно весной, когда надо копать отводные траншеи, чтобы не залило. Но и повседневных дел никто не отменял. Этим уроки надо учить, этому надо на тракторе ездить, этой надо в детском саду работатьА тем пускать кораблики по ручьям…Все бросили свои занятия и праздно смотрят весну, как она начинается…заворожено смотрят половодье… Но дело не только в притягательности талой воды и насыщении воздуха энергией жизни – полая вода все смывает. Это как обряд очищения. И можно начинать новую жизнь…

Кораблики апреля

Знают: прозеваешь, когда пошла вода, пиши пропало. Не увидишь уже этого. Но чего, ледохода? Эка невидаль. А все равно, смотришь, глаз не можешь отвести, потому что ледоход завораживает. Еще древние заметили, что можно бесконечно долго смотреть на огонь, на работающих людей и на движущуюся воду. Движущая вода гипнотизирует. Гипноз движущейся воды. Неделя пройдет, эти льдины, возможно, будут плавать и потом (если в промежутке ударит апрельский морозец), но никто уже к этой реке не подойдет. Гипноза такого таяния воды уже не будет. А в минуту пика весны, когда ломается лед (ледолом) все спешат на реку, все сбегаются. Не из-за шума и грохота. Просто чувствуют, что что-то происходит.

И вот теперь все смотрят на воду:… И эти трое мальчишек на картине Юрия Сергеева, сидящие рядом с собранным хворостом, как птенцы в гнезде. И девчонка на том берегу с поднятыми руками и криком «весна пришла!». И двое взрослых внизу, у воды, один из которых встал на льдину и толкает ее, а другой, сзади него, ему подсказывает…Ему тоже интересно ее толкнуть. Видно, что он в детстве пропадал на этой реке. И сейчас, как ребенок, забыл обо всем на свете…И даже старый дед, который тысячу раз ее видел, эту реку. Но смотрит, потому что там крутящиеся водоворотики, крутятся, как веретено, а по ним солнечные зайчики скачут. Несущаяся вода притягивает взгляды, потому что в ее сплошном массиве, в этой массе, десятки, сотни маленьких ручейков, медленных, спокойных, и суетливых, быстрых, а то и бешеных, совсем ненормальных.

Удивительное свойство апреля – он помогает впадать в детство. «Смотреть, как идет большая полая вода, — говорит художник, — и принимать участие в этом действе – высшая радость. Не замечаешь, как мгновенно становишься ребенком. Природа перебрасывает тебя в детство через чудо, неожиданность, нестандартность происходящего… Был везде белый снег, и вот уже рыженькие проталинки оттаявшей земли, как весенние конопушки на веселом детском личике. Был тихий ручеек, и вот… уже бурный поток. Только что было сухо и вдруг… мокро. Только что был асфальт, и вот …уже целая река течет. Да никогда тут не было воды, чтоб мне провалиться! Не должно этого быть, а происходит! И следить за этим, не осознавая, как становишься ребенком, высший восторг. Я помню, когда мальчишкой с другими ребятами несколько минут бежал за ручьем, проложившим новое русло, мы бежали и кричали «ура».

И не важно, что там плывет, кораблик, щепка, палочка или варежка чья-то упала. Бежишь за ней, как сумасшедший, и орешь «ура-а-а». Так и тут, хоть старый, хоть малый, бегут, радуются, что что-то движется, несется, шумит, пенится, плывет там, где ничего не было. А радость такая, потому что люди обычно стандартно живут и что-то нестандартное редко бывает…»

В апрельские дни даже неприятное воспринимается как-то оптимистично. Кто-то из деревенских вам говорит: «У нас вода-то через ступеньки крыльца во двор затекла, хотя и отвод делали…» Если в городе что-то такое происходит, мы реагируем почти безразлично: «Ну и что?» А тут, в деревне, когда тебя может унести со всем твоим хозяйством…совсем другая, живая реакция…Здесь человек помнит свой каждый куст посаженный. И удивляется, что вода возле его липы потекла, потому что собирает со своей липы цвет для чая.

Все взрослые в апреле неосознанно хотят вернуться в детство, почувствовать его. Это дарит им весна. После долгой зимы, такое обновление, оно как возвращение в детство. И оно дарит воспоминания юности и ощущение вечности. Наверное, так происходит еще и потому, что течет река, полая вода. Она как поток времени, протекающий мимо нас и сквозь нас. А ты стоишь на берегу и ощущаешь вечность всех прошедших и будущих времен. И вроде обычная река, ледоход, весна, а на самом деле это вообще река жизни, река времен. Река времен, вдоль которой стоят все разные возрасты. А это все один человек… это ты сам стоишь в разном возрасте и разном обличье у реки времен.

Потому что и у жизни, и у воды, и у времени одна природа – текучесть. И жизнь течет, и река течет, и время течет, уходит, проходит. А.С.Пушкин в Болдино в 1830 году 30 ноября думал об этом и вдруг вспомнил стихотворение Г.Державина:
«Река времен в своем теченьи
Уносит все дела людей
И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей;
А если что и остается
Чрез звуки лиры иль трубы
То Вечности жерлом пожрется
И общей не уйдет судьбы…»

Но такое настроение на него навеял ноябрь. Апрель же наоборот, дарит оптимизм. Как березовый сок, который уже можно пить именно в апреле. Он, как талая вода, как бы закрывает глаза на плохое и открывает на хорошее.

Апрельский ледоход

Половодье, ледоход…вечные явления природы, независимо от эпохи, и политического устройства общества, будь на дворе монархия или республика. Апрель, и открывай ворота – идет большая вода. И открывай глаза, потому что это природное явление несет в себе самое большое чудо – жизнь. Она, конечно, итак течет вокруг нас, идет своей чередой. Но вот почувствовать ее силу, не скрытую на этот раз под землей или камнями, вдохнуть мощь этой силы через тысячи разных запахов, это бывает не часто, но каждый раз в апреле…

И, ощущая ее, думаешь: «Неужели и мы, раз живем, часть этой мощи? А без нас…она, наверное, была бы такой же мощной, но кто бы ее оценил?»

Герман Арутюнов.