Герман Арутюнов: Театр такс

Есть один загадочный момент в моей жизни – не могу спокойно смотреть на такс. Где только и когда только ни увижу таксу, сразу как бы впадаю в длительный транс-такс – улыбаюсь и начинаю неотрывно смотреть на нее, а если хозяева с ней уходят, иду за ними некоторое время, пока не сядут на трамвай или еще на какой-нибудь транспорт.

Чем объяснить такое завораживающее внимание к таксам? Наверное, потому чтоне каждая собака – театр, но каждая такса, потому что все, что такса ни делает, это театр.

Например, как такса бежит…

                          Если уши кому-то и помогают бежать, то не мне

Она бежит, вертляво подпрыгивая то на одной ножке, то на другой, вертя хвостиком, как пропеллером, ее кидает вверх и вниз, заваливая то на левую сторону, то на правую, то вперед, то назад… Лапы у ней то и дело вылетают из-под тела вкривь и вкось…

При этом одна часть ее тела ускоряется, так что она начинает крениться на бок и тормозить противоположной стороной тела, балансируя при этом хвостом. Хотя чем там балансировать…При том, что одновременно одна часть ее подпрыгивает (скажем, две передние лапы), то другая загребает (две задние). Или наоборот.

А корма…она у ней как в шторм то взлетает выше головы, то заваливается куда-то набок, то ее бросает как между волнами…

А уши…Они то вспархивают вверх, как бабочки, то падают вниз, как трубочки, то болтаются как лопухи или блины и хлопают таксу то по плечам, то по шее, то по ее собственному носу…

И, наконец, хвост…он то безвольно болтается в разные стороны как сломанный прутик, то через миг напрягается как пружина и стреляет туда-сюда, то стучит по задним лапам, часто часто, как барабанные палочки…

                  Главное, когда бежишь, не стоять на одной лапе

Но таксу все это нисколько не смущает и не отвлекает от такого несуразного бега вразнос. Потому что она совсем не думает о том, как ей бежится, несется и подпрыгивается. Несмотря на несуразное тело и сумасшествие бега, бежится ей легко и весело, беззаботно и припеваючи…

Чудом мне кажутся две моих таксы, которые постоянно дают повод для смеха. Глядя на них, я все время улыбаюсь, а то и хохочу.

Такса действительно самое необычное, несуразное и смешное создание. Эта порода была селекционно выведена вXVвеке в Германии для норной охоты на барсука или лису. То есть, чтобы действовать в условиях узкой норы, хозяин которой сражается за свою жизнь. Как действовать? Сверх агрессивно и мощно. Таксы были натренированы на максимальную агрессию. В тесной норе они развивали мощность артиллерийского снаряда и умудрялись вцепиться хозяину норы в нос, чтобы потом тащить его за нос из норы.

И вот этот охотник, запрограммированный на огромную мощность и ярость, в мирной жизни с трудом регулирует свою мощь и реактивность. Часто не очень удачно. И каждый шаг таксы в таких условиях вываливается за разумные рамки. Такса, которая не на охоте, а в городе бежит за хозяином, против своей волипостоянно как бы опережает саму себя. Ее запрограммированность на невероятную мощь прямо-таки выплескивается в каждом ее разболтанном и развинченном шаге. А, поскольку сама она маленькая, лапки коротенькие и кривенькие, то каждый шаг получается вкривь и вкось, то короче то длиннее. И это очень комично. Тело тоже вываливается из своей формы то вправо то влево, то взад, то вперед. …Невероятное существо…

               Я ведь предупреждала, что люблю пошутить

А как такса подпрыгивает, повизгивает, похрюкивает и радостно подтявкивает, когда вы приходите домой, а она вас встречает в прихожей. Как бешено стучит хвостиком по всему, что попадается ей на пути….А как бросается обниматься и целоваться, облизывает все лицо: волосы, лоб, глаза, нос, щеки, уши, шею…А потом, от переизбытка чувств и перетраты энергии бросается к миске на кухню и со страшной быстротой сметает с тарелки все, что недоела…

Такой вот театр такс…

Про такс рассказывают анекдоты. Например,

— Ваша такса подпускает к себе?

— Конечно, а как иначе она сможет вас укусить?

Про таксу шутливо говорят, что это доберман, выращенный под шкафом, а если заводить собаку, то таксу, чтобы все дети, выстроившись вдоль нее, могли ее гладить одновременно.

А с виду никак не догадаешься, что эта маленькая собачка — фантастическое существо, реактивный снаряд, атомная бомба, граната, шаровая молния, предназначенная для существования в невозможных для собак условиях – в барсучьих и лисьих норах….

На портале «Таксик.РУ!» размещено такое шутливое описание таксы…

«Такса – небольшое существо со скверным характером,  примерно в полторы собаки в длину и пол-собаки в высоту. Ходовая часть таксы всепогодная,  с приводом на все четыре лапы и хвост.

В передней части такса оснащена погрызо-разгрызочными зубами-хваталками, благодаря которым способна разгрызать все, что не прибито гвоздями. Задняя часть таксы имеет длинный прутик-хвост, которым она улыбается хозяевам или смущенно прячет под себя.

Нос таксы длинный, холодный и мокрый, обычно суется таксой в каждую щель. Им же, в помощь кривым и разноразмерным лапам, она неутомимо и маниакально роет нору в вашем одеяле.

Также задняя часть таксы часто получает шлепки газетой за применение погрызочно-разгрызочных зубов-хваталок.

По углам у таксы есть четыре короткие разной длины лапы с длинными когтями, которыми такса разрывает коврики перед дверью, свою подстилку и грядки с морковкой на даче.

Интеллект таксы — самый высокий среди низких собак, но напрочь отключается, если такса видит мячик, тапок или другую таксу.

Обитает такса обычно под диванами и шкафами, а также в норах, которые откапывает в постели хозяина, а также в куче белья и одежды, приготовленной для стирки.

Питается такса всем, что не успели достать у нее из пасти…»

Чем не театральный комический персонаж? Можно не ходить в театр, а иметь дома свой маленький бесплатный театр сатиры в виде таксы. И этот театр притягивает в первую очередь тех, кто отдал театру часть своей жизни.

У великой русской актрисы Марии Ермоловой была такса необычного для этой породы белоснежного окраса.

                             Прыжок кончается

У А. П. Чехова в Мелиховской усадьбе жили две забавные таксы, названные в честь самых популярных лекарств того времени, которые Чехов как врач частенько прописывал своим пациентам. Это были черненький наивный Бром Исаич, глаза которого Антон Павлович за их вечно скорбно-печальное выражение называл«глаза Левитана», и рыжая вредная Хина Марковна, которую он звал«страдалицей»за коротенькие, все в сборках, ножки и чуть ли не волочившееся по земле брюхо.

Каждый вечер Хина подходила к Антону Павловичу, клала ему на колени передние лапки и жалостливо-преданно смотрела в глаза. Лицо Чехова преобретало страдальческое выражение, и разбитым старческим голосом он говорил:«Хина Марковна!..Страдалица!…Вам ба лечь ба в больницу ба!…Вам ба там ба полегчало ба…»

                               Комплименты — это моя слабость

Или он с тревогой спрашивал Брома:«Бром Исаевич! Как же это можно? У отца архимандрита разболелся живот, и он пошел за кустик, а мальчишки вдруг подкрались и пустили в него из шпринцовки струю воды! Как же вы это допустили?»И Бром начинал к общему смеху обеспокоено крутить мордой и злобно ворчать…

Этих такс подарил Чехову его приятель, редактор петербургского журнала «Осколки» Николай Александрович Лейкин, и Антон Павлович время от времени докладывал Лейкину о поведении этих «подарков». Например, о том, что«Таксы сразу же построили всю усадьбу, выгребли из цветочных ящиков землю с посеянными семенами и разнесли калоши из передней по всем комнатам, а утром, когда я прогуливал их по саду, привели в ужас наших собак-дворян, которые отродясь не видали таких уродов…»

Своему издателю А. С. Суворину он сообщал:«У меня новость: две таксы — Бром и Хина, безобразной наружности собаки. Лапы кривые, тела длинные, но ум необыкновенный».

Чехов часами уморительно, так что все покатывались со смеху, в таком же духе, как насчет больницы, разговаривал со своими таксами, писал им письма из-за границы, с иронией рассказывал о них друзьям и знакомым.

Такса была любимой чеховской собачьей породой, происшедшей по его выражению от«скрещивания дворняги с крокодилом».Видимо, наблюдения за таксами рождали в его голове разные интересные сюжеты, поэтому он не раз называл таксу«самой писательской собакой».

Неудивительно, что в 2006 году подмосковный музей-усадьба Чехова в Мелихово, решил провести в усадьбе фестиваль «Таксы Чехова». Праздник был посвящен не только Брому Исаевичу и Хине Марковне, но и всем«собакам, которые умеют бегать под кроватями, и тем, кто их любит».

В программе — конкурсы для такс и их хозяев, названные в честь разных произведений Чехова.

Например, в конкурсе«Анна на шее»выигрывает та такса, которая дольше всех сможет просидеть на хозяйской шее без поддержки;

В конкурсе«Который из трех?»хозяину или хозяйке завязывают глаза и они на ощупь должны определить свою таксу среди трех.
В конкурсе«О любви»выявляется такса, которая дольше всего будет облизывать своего хозяина. Эксперты засекают время по секундомеру.
Конкурс«Душечка»— на самую обаятельную таксу, независимо от пола, которую выбирают зрители.

                                        Я тоже хочу посмотреть

Соревнование«Дуэль»заключается в перетягивании таксами каната из сосисок. На канат добровольно скидываются участники.

В конкурсе«Толстый и тонкий»определяются самая упитанная и наиболее стройная такса.

А«Человек в футляре»— это карнавал-парад: участники должны одеть себя и своих собак по мотивам произведений Чехова и дефилировать под музыку.

Победителей, конечно, ждут призы, но даже если ваша такса не выиграла ни один конкурс, без сувенира она не останется: хозяева могут выбрать себе то, что придется по душе из огромной коробки с подарками.

В 2012 году сотрудники музея-усадьбы установили бронзовый памятник Брому и Хине в память о неравнодушии Чехова к таксам. И вскоре сама собой возникла примета – если потереть нос Брому Исаевичу или хвостик Хины Марковны, то обязательно поднимешься по карьерной лестнице или удачно выйдешь замуж. Естественно, теперь, приезжая в Мелихово, все суеверные граждане и особенно гражданки усердно трут нос и хвост таксам, так что тронутая медь сияет как начищенный купеческий самовар….То есть разыгрывается такой же маленький театральный спектакль, как в метро на станции«Площадь революции»возле бронзового пограничника с собакой…

У поэта и драматурга театра абсурда Даниила Хармса (1905-1942) тоже был кривоногий такс по имени Чти, что сам Хармс расшифровывал как «Чти-Память-Дня-Сражения-При-Фермопилах». Поведение Чти, видимо, и вдохновило его на стихотворение «Бульдог и таксик»:

«Над косточкой сидит бульдог,

Привязанный к столбу.

Подходит таксик маленький,

С морщинками на лбу.

«Послушайте, бульдог, бульдог! —

Сказал незваный гость. —

Позвольте мне, бульдог, бульдог,

Докушать эту кость».

Рычит бульдог на таксика:

«Не дам вам ничего!»

Бежит бульдог за таксиком,

А таксик от него.

Бегут они вокруг столба.

Как лев, бульдог рычит.

И цепь стучит вокруг столба,

Вокруг столба стучит.

Теперь бульдогу косточку

Не взять уже никак.

А таксик, взявши косточку,

Сказал бульдогу так:

«Пора мне на свидание,

Уж восемь без пяти,

Как поздно! До свидания!

Сидите на цепи!»

Писатель Владимир Набоков, обожавший такс, считал эту породу самой лицедейской и жалел, что не сотворил пьесу о таксах. Разве что о мальчике по имени Бокс, который жил у него очень долго, как всегда изысканно написал:«Он так стар, что устлан изнутри сновидениями о запахах прошлого…»

Согласно исследованию, опубликованному в журнале«Society & Animals»,хозяева собак часто смеются. Исследователи опросили ряд владельцев собак и владельцев кошек¸ и, проанализировав данные, пришли к выводу, что хозяева собак смеются чаще. Думаю, что владельцы такс смеются еще чаще. Находясь рядом с таксой, трудно оставаться серьезным.

Только выйду погулять, как вспоминаю, что забыла              выключить утюг

Всю жизнь я мечтал иметь таксу. Но в детстве мама не разрешала – она была художник и при своей богемной жизни не представляла себе, кто будет об этой таксе заботиться. А потом уже в юные годы, в молодости и в зрелости мне как-то и не вспоминалось, что в детстве хотел иметь таксу. А потом все произошло само собой – родственники подарили мне таксу. Ее звали Доминика.

А тут как-то такса увидела муху. Первую весеннюю муху после долгой зимы. Она пролетает – такса вздрагивает. Пролетает – вздрагивает. Наконец, при очередном пролете щелк – клацнула пастью, пытаясь муху куснуть. Но куда там – промахнулась. На лице ее появилось скорбное выражение. То ли по недоступной мухе, то ли по своей неспособности ее поймать…Театр…

Однажды я написал объявление и выложил его в Интернет:

«Люблю такс и поэтому возьму на воспитание таксеночка, неважно, мальчика или девочку, но небольшого, чтобы потом, когда щенок вырастет с теленка, не искать мне потом хозяина со словами «вы говорили, что это щенок таксы, а оказалось карликовый бегемот»…

Позвонила дама, пригласила посмотреть годовалого мальчика по имени Карл. Я поехал. Встретила меня у подъезда своего дома. На поводке возле нее стоял не щенок таксы, но боец этой породы. Не знаю, готовят ли такс для собачьих боев, как бультерьеров или бульдогов, но здесь в глаза бросалась нескрываемая мощь. Причем, этот Карл, видимо, ходил, как какой-нибудь Гаккеншмидт, в фитнесклуб, потому что со всех сторон был накачан, точно его надули. К тому же он и вел себя как опытный бодибилдер, то есть поворачивался ко мне то одним боком то другим и напрягал мышцы, так что они наливались такой силой, что становилось страшно. Это тоже был театр, но театр таксы, вызывающий разные опасения. Я вежливо отказался.

Доминики, к сожалению, уже нет, а я все время вспоминаю эту самую удивительную таксу в моей жизни. Вот она сидит на кухне и смотрит мне в рот, когда я ем. Я спрашиваю строгим тоном:

«А что хорошая собака делает на кухне?»

Она поджимает хвост, убирает голову в плечи, глаза скашивает на кончик своего длинного носа и виновато и уныло-уныло, еле-еле бредет с кухни в коридор. Весь вид ее – это укор. Она как бы говорит:

«Каким же бессердечным надо быть, чтобы в такой момент выгонять меня с кухни!»

Ушла. Но из коридора торчит кончик ее длинного носа. Я говорю:

«А чей это нос там торчит из коридора?»

Нос исчезает.

Но я знаю, что на самом деле она не ушла, а только лишь отступила на два шага, чтобы нос не был виден. Потому что через какую-то минуту, длинный черный нос, как перископ подводной лодки, вновь начинает выдвигаться вперед для обзора. И так повторяется изо дня в день, и мне это никогда не надоедает. Почему? Театр.

Или, например, сцена с Доминикой, когда она собиралась есть морковку, которую я ей положил на тарелку. Я держал ее за длинные уши, не давая сделать шаг до тарелки. Она вначале смотрела, что будет дальше, потом, видя, что морковка рядом, а я ее не пускаю, начинала нерешительно скалиться, потом рычать. Я тоже рычал, под тон ее звукам подделываясь под нее. И так несколько секунд мы вместе рычали.

Потом я ее отпускал, она моментально переставала рычать и злиться, бежала к морковке и лихорадочно ела. Куда делась злость и даже ярость? Они исчезли, потому что были не настоящие, это была имитация. Она всего лишь показывала, что злится и укусит, если я этого не пойму…

                                         Завтра опять понедельник…

Ну а самая веселая собачья песенка, которая ходит сейчас по Интернету, конечно, про такс, . И называется она «Веселая такса» (музыка Егора Шашина, слова Натальи Кузьминых):

«Длинные ушки, короткие ножки

И шерстки почти никакой.

«Я самая длинная в мире собака,

Отсюда проблемы порой.

Вчера я бродила по микрорайону

и только спустя три часа

заметила, что голова лишь гуляет,

из дома я вышла не вся».

Веселая такса по имени Клякса

Нигде никогда не грустит.

Веселая такса по имени Клякса

Всегда чем-то вас удивит.

«Однажды на море поехать хотела,

Где таксы должны отдыхать.

Сказали мне в кассе: «Такого вагона

Не сможем для вас подобрать».

На крышу я поезда тихо залезла

И только тогда поняла:

Бежать за вагонами все же придется,

Поедет одна голова.»

Герман Арутюнов.